Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Об этом свидетельствовали, в частности, данные судебного процесса о сдаче судов отряда бывшего адмирала Небогатова: случаев признания своей вины и покаяния практически не было, но, напротив, имело место бравирование своими действиями, как и на аналогичном процессе о сдаче Порт-Артура. Что было совершенно немыслимо еще во времена обороны Севастополя и свидетельствовало о полном непонимании или забвении смысла православного воинского служения. Или о пренебрежении им.
В дальнейшем некоторые из ушедших и сдавшихся, достигнув адмиральских
А потому, быть может, Цусимский бой действительно знаменует собой скорый конец Русской истории. Конец истории Третьего Рима, последнего Римского царства.
А значит — конец и всемирной истории.
Конец?..
Еще раз о победах военных и информационных
Подведем итоги. Неопровержимые факты свидетельствуют, что реально военная победа в русско-японской войне, как ни непривычно это звучит, была одержана именно Россией. И победа славная.
Славная тем, что Япония представляла лишь малую часть тех сил, что были реально задействованы в этой войне мировой Анти-Власти против нас. Верхушку всемирного, скажем так, Айсберга.
Но военная победа в кампании русско-японской была попросту без затей украдена у нас большой, можно сказать транснациональной, компанией. Вернее «братией». И превращена этой «братией», следуя накатанной схеме войны Крымско-международной [482] , в крупнейшее информационное поражение России, последствия которого аукаются по сей день.
482
Книга 1. Часть третья. Гл. 2.2: Крымская война как война мирового глобализма с Россией.
Технологии отрабатывались не сегодня
Суть произошедшего и происходящего была искажена настолько, что даже патриотически настроенные лица в руководстве страны сделали из случившегося в большинстве своем совершенно неверные выводы. Возможен, впрочем, вариант, что выводы большинством этого руководства сделаны были как раз верные, но препарированы соответствующим образом и только после доложены Государю.
Два самых очевидных и важных для нас примера.
Пример первый. Очевидно, что предательская деятельность генерала Куропаткина на сопках Маньчжурии, его покровителей и единомышленников не привела армию к катастрофе лишь благодаря невероятной стойкости Русской Императорской Армии в лице ее солдатского, офицерского и унтер-офицерского состава.
Причем прослойкой, скрепляющей, цементирующей массивы офицерский и солдатский, была прослойка унтер-офицерская. Русские унтер-офицеры скрепляли русскую армию в нерушимое целое в масштабах от взвода до полка, как минимум. Они были промежуточной инстанцией между офицерами и солдатами — и тем, и другим были близкие, свои.
Случаи нарушения дисциплины начались в армии только после заключения мира, когда ощутившей свою силу и готовой к победе армии приказано было с позором возвращаться домой. До высшего начальства было не добраться — зло срывали на ком придется. Как и в случае с командами небогатовских судов. На «Ушакове» был точно такой же состав экипажа. Но «Ушаков» не сдался, и его матросы любили и уважали своих офицеров, а «политикантов» били и даже убивали.
Волнения в Маньчжурской армии
В отличие от членов Следственной и прочих комиссий, а также историков, особенно военных, тех и прочих времен, они также прекрасно знали, что отряд Небогатова практически не принимал участия в бою и нутром чуяли, что была измена.
Таким образом, повторим еще раз, воюющая русская армия времен войны с Японией в подавляющей массе своей представляла нерушимое единство, скрепляемое своими унтер-офицерами.
Для будущей Февральской революции такая армия категорически не годилась. И кем надо были сделаны нужные выводы. Измена одного была заменена неумелостью многих.
Поражение нашей армии (якобы имевшее место в Маньчжурии, согласно отчету генерала Куропаткина, поддержанному Исторической Комиссией генерала В.И. Гурко [483] и начальником Генштаба генералом Ф.Ф. Палицыным) было приписано низкому уровню офицерской, и особенно солдатской, массы. А значит, и первым и непосредственным учителям этой массы — унтер-офицерам.
В этом проявили удивительное единство генералы Куропаткин, Гурко и Палицын. И явно не только они одни.
483
Того самого, что в конце 1916 — начале 1917 года саботирует приказ Государя Императора перевести с фронта в Петроград Гвардейский экипаж и Гвардейскую кавалерию, а в феврале своим докладом спровоцирует последний отъезд Государя в Ставку, поддержав телеграмму генерала-изменника М.В. Алексеева. О деятельности Комиссии Гурко подробно пишет в третьей части своего труда известный нам генерал Федор Петрович Рерберг.
Чтобы удовлетворить общественному мнению и проявить объективность, к числу бездарных и неумелых пришлось, правда, причислить и самого Куропаткина. Но больше уж ни пальчиком, ни-ни.
Но неумелость многих просто объективно требовала проигрыша войны, хотя бы виртуального. Его и пришлось создать.
Чтобы спутать причины и следствия, до сих пор пишут и считают общим местом, что боевые действия в Маньчжурии пришлось прекратить из-за Первой «русской» революции 1905 года.
Поражения России в результате провоцируемой их стараниями революции действительно добивались Куропаткин и компания под Лаояном и Мукденом и русская интеллигенция на местах. Но еще столь высока была доблесть русской армии, спаянной в триединство солдат, унтеров и офицеров, столь силен был народный патриотизм, что только заключение мира при якобы проигранной, несмотря на жертвы, войне смогло перевести революцию в реальность.
На это, наконец, совершенно справедливо указал доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Андрей Николаевич Сахаров: