Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
«К лету 1905 года финансовое положение Японии было уже катастрофическим. Теперь должны были сказаться преимущества России в живой силе и ресурсах.
Конечно, закономерно встает вопрос — насколько внутреннее состояние России, размах революционного движения могли помешать окончательной победе над истощенным и надломленным противником?
Революционные настроения в обществе, пораженческая пропаганда либералов и радикалов, естественно, влияли на общее отношение жителей страны к войне. Эти настроения не могли не передаваться воюющей армии. И все же следует отметить, что пик революционного движения — всеобщая октябрьская стачка — был еще впереди, как и вооруженные столкновения революционных сил с войсками.
Да, внутреннее состояние империи было тревожным,
И потребовались большие усилия внутренних и внешних «друзей» России, чтобы склонить Государя к переговорам о мире.
А от скатывания в революцию до заключения мира удержала страну 2-я эскадра флота Тихого океана, погибшая при Цусиме. Подвиг эскадры прекрасно поняли и оценили простые солдаты Маньчжурской армии, показав это триумфальной встречей «железного адмирала».
Пример второй. В бою при Цусиме 14 мая 1905 года не было измены ни Адмирала, ни личного состава. Храбрые японские адмиралы содрогнулись перед «нечеловеческим упорством», с которым 2-я эскадра, лишившаяся в первый час боя двух флагманских кораблей, прорывалась на север «ставшим историческим курсом NO 23°». И мы знаем, какие силы в масштабах всего Земного шара были задействованы, чтобы остановить этот прорыв.
Но стрелки перевели и здесь. Без особых фантазий. В общественном мнении адмирала Рожественского, как и генерала Куропаткина, объявили бездарным. Но «бездарностью» Куропаткина прикрыли, прежде всего, измену самого Куропаткина. А «бездарностью» адмирала Рожественского — измену или, как минимум, вредительство петербургских верхов и, уж тем более, деятельность их международных подельщиков.
Дискредитация и уничтожение
И конечно, как и в случае с солдатами, унтер-офицерами и офицерами Маньчжурской армии, объявили неумелым личный состав 2-й эскадры, а в его лице и весь Русский Императорский Флот.
Необходимо было дискредитировать, как и в случае с армией, офицерский и унтер-офицерский состав. Так, отдаление, объективно существующее между солдатами, матросами и офицерами, превратилось, а вернее сказать, было сознательно и умело превращено, в пропасть.
Влияние унтер-офицеров было резко ослаблено. Их травля в обществе и в армии дошла до того, что солдаты отказывались идти в унтера. Высшее начальство единомышленно с Госдумой считало, что России нужен свободный гражданин-солдат, гражданин-матрос. И свободный гражданин — солдат и матрос — развернулся в полную силу в Февральскую, а затем Октябрьскую революции, убивая, пытая и топя своих офицеров. И не только их. Все необходимые меры для этого были приняты загодя.
Героические же унтер-офицеры русско-японской войны в массе своей вынуждены были с тяжелым чувством незаслуженной обиды уйти в запас, за штат. А с началом Первой мировой войны они первыми ринулись в действующую армию, часто сверх штата. Они-то ведь были «За Веру, Царя и Отечество». Известный военный историк профессор Николай Николаевич Яковлев в своем знаменитом «1 августа 1914 года» с некоторым недоумением пишет про первые дни Великой войны:
«Сверх штата прибыло много тех, кто по праву составлял золотой фонд армии, — запасных унтер-офицеров, часто с георгиевскими крестами
В иных ротах в рядовых ходило до двух десятков закаленных в японской войне и на службе унтер-офицеров…
Они и разделили судьбу рядовых — легли в первых боях.
У противника была иная практика — значительная часть кадрового унтер-офицерского состава осталась в тылу для подготовки развертывавшейся армии».
Уничтожение кадрового унтер-офицерства в первых же сражениях начавшейся войны Н.Н. Яковлев называет всего лишь фатальной ошибкой, вызванной желанием выступить во всеоружии. Это прямо как с уничтоженной в тех же сражениях Гвардией! Нет, ну одни дураки и бездарности сидели у нас в Генштабе! Отнюдь!
Лучший в мире русский унтер-офицерский корпус, опора Престол-Отечества был сначала дезавуирован, а затем уничтожен высокоталантливыми действиями высшего армейского руководства. По-своему не менее гениальными, чем действия Куропаткина в Маньчжурии. Как гениально была уничтожена этим руководством Русская Императорская Гвардия{551}.
А они всё — ошибка, недомыслие, случайность…
Нам-то с вами мозги парить теперь немножко сложнее.
Да, и еще. Уничтожение старого унтер-офицерского кадра и возникшая в результате пропасть между солдатами и офицерами сыграли решающую роль, возможно, и в том, что во время Гражданской войны — войны русского народа со всемирным антихристианским интернационалом — две части русского сопротивления — Белая армия и крестьянство — сражались порознь друг от друга и были разбиты по частям.
И, кстати, не восстановлен профессиональный унтер-офицерский корпус — этот «скелет армии», по словам не то Манштейна, не то Гудериана, в русской армии до наших дней. Как не восстановлен он был и в советской, кроме краткой послевоенной поры. Опять недомыслие!
Действительность оказалась еще хуже…
Дабы нагляднее представить себе, как происходил процесс уничижения офицерского и унтер-офицерского состава после русско-японской войны, как русское образованное общество трудолюбиво сплетало себе петлю на шею, приведем небольшой отрывок из замечательной книги «Осиное гнездо».
Ее автор — православный русский офицер Василий Николаевич Биркин из старого (XIV век) русского военно-дворянского рода Биркиных, ветеран русско-японской войны, а затем офицер 4-го саперного батальона в гнезде революционеров — в Тифлисе [484] .
484
В дальнейшем В.Н. Биркин — полковник 6-го гренадерского полка, преподаватель Донского кадетского корпуса, ветеран Белого движения: участник Степного похода, начальник группы Донского Кадетского корпуса. 25 февраля 1918 года в станице Веселой присоединился к Добровольческой армии. Участник «Ледяного похода» в 4-й роте офицерского полка. Затем вернулся в Донской кадетский корпус. Эвакуирован с корпусом из Новороссийска в Египет. В эмиграции жил в Германии. Умер после 1939 года. Автор воспоминаний «Повести минувших лет». Здесь речь идет о части 4 «Осиное гнездо» (Берлин, 1930). Цитаты ниже приводятся по переизданию: Биркин В.Н. Осиное гнездо. — Краснов П.Н., Биркин В.Н. Атаман Платов. М., 2008. С.284, 360, 362–366, 378, 420, 476.