Цузамэн
Шрифт:
– Знаешь, почему мужчинам нравятся женщины в кожаных юбках?! – спросил вдруг Роберт. – Потому что они пахнут, как новая машина!
Это была единственная шутка, которую Елена слышала от Роберта за время их знакомства.
Кадр 5. Истоки
Из периода обычной средней школы Алёна помнила только группы продлённого дня и учительницу английского языка по имени Татьяна. Всё остальное было однородной серой массой.
– Мама, а почему вы не отдали меня в музыкальную школу? – спрашивала Алёна.
Но мама не знала, почему. Фортепиано появилось в доме намного позже, благодаря отцу Рёйтера, который закончил
К счастью, в начале девяностых активизировались процессы свободного рынка. Группа учителей-сподвижников организовала в городе гимназию для одарённых детей. Об этом новом образовательном учреждении узнал папа, и Алёна туда поступила. Жизнь в гимназии, благодаря углублённому изучению предметов, новым методикам преподавания и сильным ученикам класса, стала красочной и интересной. Алёна с удовольствием слушала лекции по математике, литературе, истории, а также таким “современным” предметам как психология, риторика и мировое искусство.
Ещё будучи в средней школе, она росла самостоятельной девочкой, в том числе благодаря приобщению к спорту. Выбор в маленькой городке был небольшим, но вот откуда ни возьмись в то время открыли экзотичную секцию по восточным единоборствам каратэ-до. Елена записалась. Реальные бои ей не нравились, из-за физической боли, а вот ката41 у неё хорошо получались. Судьба свела её с хорошим сенсейем, ученики которого впоследствии побеждали даже в Японии. Видимо, именно эти занятия развили в Елене воображение и самоконтроль.
– На кого тогда был похож сенсей? – спросил Редактор.
– На космонавта Юрия Гагарина.
– Вот почему он тебе приглянулся…
С папой дошли до каратэ. Дальше лестница в небо.
Он отказывается идти, пока мы ещё немного бедные.
Большой спортивный зал, много людей,
Из старых не появился никто,
Я одна готовлюсь одевать кимоно…
Значит это возможно, если осторожно.
Ещё немного подождём, и в путь-дорогу позовём.
– Папуль, там по телевизору Дюймовочку показывают! – заметила Елена родному папе.
– Её ещё долго будут показывать, – махнул он рукой в ответ.
Папа Алёны всегда работал, а в свободное от работы время занимался спортом и ходил с мамой в лес за ягодами и грибами. К сожалению, он был немного суховат, поэтому не всегда точно чувствовал момент. Так, как-то зимой, когда уже начинало темнеть, они шли вдвоём от бабушки Иды к дому бабушки Тани, что в городе Стаханове. Алёна знала дорогу наизусть и начала немного отрываться, а папа почему-то взволновался и сразу настучал дочке по голове. К счастью, Алёна была в меховой шапке.
Папа, это всё -полнейшая ерунда!
Я ведь знаю дорогу сама!
Из материнского воспитания Алёна не помнила ничего, кроме коротких фраз про иждивенство и честь, а также более длительных периодов безмолвного бойкота, если Алёна делала что-то в разрез с этими мамиными установками. Диалог у мамы складывался только с теми людьми, которые признавали её авторитет. Со
Мама оставалась для Алёны нераскрытой книгой. Может быть потому, что она всегда была на работе. Дочь помнила её в строгом кожаном пальто по фигуре, как у чекистов42, но только с гладким норковым воротничком. Из детства сохранились два ярких воспоминания – как она задорно катала Алёну на санках по мартовскому снегу после похорон прабабушки Маруси, и как бежала на встречу вниз по лестнице, что в доме на проспекте Ленина. Оба кадра были сделаны в Стаханове, куда мама возвращалась в отпуск или по семейным причинам с далёкого Севера.
Мама Алёны, тоже Лена, росла без отца. Служив танкистом во время Отечественной Войны 1941–1945 годов, Митя попал в немецкий плен, а по возвращении на Родину в связи с этим, был послан в обязательном порядке на восстановление разрушенного донецкого бассейна43. Во время и после войны Довженко ждала другая женщина и после войны, однако он, не желая отягощать ей судьбу, решил соединиться с Татьяной. Митя погиб внезапно, от удара током, когда маме Алёны был годик.
Ориентиры в жизни молодой мамы Елены были следующие: унизительный двойной брак старшей сестры, которая дважды сошлась с соседом Пашей из дома напротив, и преимущественные заработки тёти Вали на Севере. Однако движения по горизонтали персонального счастья и внутренней гармонии Елене не добавляли. Жалость со стороны родственников относительно статуса “сироты” внедрило в маму Елены ещё в раннем детстве цель доказать обратное, и, впоследствии, она демонстрировала свой социальный успех и благодетельность в кругу родственников и коллег по работе. Её дочери такое поведение казалось немного искусственным.
В глубине души, однако ж, Елена Дмитриевна была художественной женщиной: умела каллиграфически писать от руки пером и чернилами; также как и дядя Володя обучилась в институте проявлять фотоплёнки и фотокарточки, окуная последние по очереди в три лотка; танцевала в народном ансамбле, сопровождая отца на службе в армии, куда ссылали ещё маршала Жукова; у них был фотоаппарат “Зенит”; и мама шила по выкройкам из Бурды. Однако, политэкономия задвигала пластами их творческие начала. В семейных фотоальбомах телефонами и “мыльницами” ХХI века фигуры в полный рост встречались лишь изредка.
Бабушка Таня, мамина мама, была для Алёны ещё с детства понятной и стойкой, не дрогнувшей под ударами одинокой судьбы. Внутренний дворик, окружающий дом овдовевший женщины, был наполнен цветами и ягодами и объединял всех братьев и сестёр, кузенов и кузин, жён и мужей (бывших и настоящих), соседей и их семьи. Всем были рады на добром слове в саду и приглашали на обед к общему столу.
Не смотря на присущий всем аскетизм, дом бабушки Тани был очень милым по тем временам: интерьер выделялся отсутствием безделушек; на столе в зале всегда стояли свежие цветы из сада, а подушки в спальнях были накрыты кружевным тюлем. Казалось, в нём “играла” музыка, просто не всем было слышно. Татьяна просыпалась в четыре утра и читала книги. Её уклад был заметным отличием от картины мира дедушки Коли, с чётко разделёнными видимыми границами между семьёй, соседями и всем посторонним миром. Бабушка Таня, которая в советское время работала в спорттоварах, отвечала за снабжение семьи и благодаря поставкам из первых рук у родни появлялись современные вещи. В её частном доме внукам можно было попробовать даже такой съестной дефицит, как сгущённое молоко, шоколад, фанту и пепси!