Cvan-65, Книга 2
Шрифт:
– Рублей?
– теперь антиквар уже уставился на Сергея, пытаясь сообразить, всерьез тот говорит или шутит. Помолчал и закончил: - Да, действительно, я и не сообразил, в деревне евро как-то не в ходу.
– Погоди, - остановил он охранника.
– Ты сказал фигурки? А что еще?
– Может, после?
– попытался отговориться разведчик.
– У нас тут...
– Да ладно, дело-то секундное, - вцепился антиквар в возможность познакомиться с чем-то интересным.
Извлечение завернутых в пожелтевшую газету статуэток прошло в гробовой тишине.
Сергей развернул упаковку, и выставил остальные фигурки рядом с первой.
На сороку антиквар глянул с интересом, но лишь мельком.
Причем он даже не сразу решился взять ее в руки. Примерился, чтобы ловчее ухватить хрупкий фарфор, и в явном волнении поднял на уровень глаз.
Осмотр затянулся. Сергей уже начал осторожно коситься на дверь, прикидывая, как выскользнуть наружу.
Наконец, антиквар с величайшими осторожностями опустил фигурку на стол, вытер вспотевший лоб и пробормотал, глядя на своего служащего шальными глазами: - Тебе дико повезло, Сергей. Если это, конечно, не подделка, то... Конечно, я не могу утверждать, но... Судя по всему...
– он, словно не решаясь продолжить, потоптался на месте. Наконец, пересилил себя и закончил: - Это знаменитый, да что там, легендарный, "Фехтовальщик". Таких фигурок во всем мире чуть больше десятка. А с целой шпагой - и вовсе единицы. И стоит он как минимум... сорок тысяч ... Евро.
– Сколько?
– Сергей недоверчиво уставился на антиквара.
– Такая фигня?
– Я еще раз оговорюсь, если это, конечно, не поделка, - подстраховался торговец древностями.
– Нужна всесторонняя экспертиза...
– Да, и бумагу тоже отодрать, - вспомнил про наклейки Сергей.
– Странно, зачем наклеили?
– Ну с этим как раз совсем просто, - чуть успокоился антиквар.
– Держать у себя в то время фигурку с нацистской символикой было небезопасно, вот и заклеили. На донышке обычно наносили кобальтом слово "Allah" и эсэсовские руны.
– Хм, а руны-то почему?
– удивился слушатель.
– Мануфактура по производству фарфора Аллах-Мюнхен создана в одна тысяча девятьсот тридцать шестом году лично Гиммлером. Ориентировалась на выпуск изделий, символизирующих и прославляющих силу арийского духа. Идеологический, так сказать, продукт Третьего рейха. Естественно, что на предприятии работали самые лучшие художники и скульпторы. Но и производить она обязана была изделия только превосходного качества.
– А когда речь шла о качестве, в сторону отходили даже вопросы арийского превосходства. И на заводе работали талантливые мастера из числа узников лагеря Дахау, который находился неподалеку от Мюнхена. Художники, мастера и просто рабочие на литье и обжиге. Возможно, и эта неведомая тетка вашего алкаша работала там, кто знает...
– Но это уже детали, - отвлекся он на миг от пересказа исторических фактов.
– Фарфором из Аллаха награждали по личному распоряжению высшего руководства рейха и СС. Многие из производимых статуэток были запрещены к продаже вовсе.
Сергей поднял со стола фигурку спортсмена.
– Не понимаю, ну и чего тут национал-социалистического?
– покрутил он невесомую статуэтку.
– Осторожно, - антиквар даже вздрогнул.
– Что за варварство?
– Это символ, поймите. Нацисты воспитывали в молодежи дух первенства идеала силы. Вот и эта статуэтка, ее к слову создал талантливый скульптор Обермайер, перекликается с совершенными телами атлетов Древней Греции. Фехтовальщик - одно из редчайших произведений мануфактуры, выполненных в технике бисквита, - соловьем разливался эрудит.
– А почему так дорого?
– не вытерпел Ильин.
– В конце войны нацисты уничтожили все документы и формы мануфактуры, затем бульдозерами снесли склады со всеми запасами. Ну а после
– Если я не ошибаюсь, то ваш экземпляр - настоящий раритет. Конечно, все требует тщательной экспертизы, но если выдавленные на массе вот эти символы именно то, что я думаю, то это подарочное изделие, выполненное по специальному заказу. Таких статуэток было вовсе ограниченное количество, несколько штук, и если суметь расшифровать имя того, кому она предназначена, можно даже воспроизвести его историю. Тогда цена ее достигнет сотни тысяч и, естественно, не рублей.
– Это, конечно, здорово.
– Сергей, наконец, смог вставить свое слово в рассказ увлекшегося антиквара, - но сейчас меня куда более интересует непонятный медальон. Пройдемте, Андрей Михайлович, я должен вам кое-что показать.
Они вернулись в торговый зал. Осторожно подцепив надломанный краешек, исследователь вынул его из пазов.
Аккуратно заделанное дно оказалось выполнено из тонкой серебряной пластинки.
Осмотр продолжил уже с увеличительным стеклом.
– Ну?
– заглянул из-за спины антиквар.
– Что там?
– Интересно...
– Сергей опустил лупу и задумался. Наконец ответил, впрочем, без особой уверенности.
– Одно из двух: или это подслушивающее устройство, или... не знаю. Но точно не взрывное устройство.
– Ерунда какая-то...
– отмахнулся Андрей Михайлович, чего у меня подслушивать?
– А кто говорит о вас?
– ответил встречным вопросом разведчик.
– Давайте теперь проследим логику замысла.
– Итак. Предположим, что кто-то, пока нам неизвестный, прослышал, что вы разыскиваете похожее украшение по заказу некоего коллекционера. Кого конкретно узнать нетрудно. И вот этот некто решает использовать ваш интерес. А именно, подсылают к вам продавца. Для большей правдоподобности выбирают иностранца. Что ж, это логично. Рынок этого рода вещиц в России достаточно хорошо изучен и, окажись продавец нашим, вопросов могло возникнуть довольно много. А так, все чисто. Идем далее. Злоумышленник устанавливает в дорогой медальон электронное устройство. Предположим, передатчик. Тогда становится понятна и такая деталь, как новодельная заколка. Скорее всего, это и есть антенна.
– Купив вещь, вы, естественно, перепродаете ее заказавшему. И вот уже этот предмет оказывается в коллекции интересующего организаторов затеи человека. Логично?
Антиквар задумчиво почесал нос: - Вполне. Я бы даже сказал, наверняка. А самое главное, никакого выхода на продавца.
– Именно, - Сергей вновь вгляделся в крупинки залитых лаком микросхем.
– Непонятно одно. Зачем? Сейчас можно легко "повесить уши", не прибегая к столь сложным способам. Вот это непонятно. Так же как и заказчик. А он есть. И куда ближе от вас, чем кажется. Заметьте, - Сергей ткнул пальцем в серебряный узор медальона.
– И именно гильдия кузнецов, и именно вам. Нет, человек этот знает многое. Хотя?
– Вопросы, на которые нам нужно ответить в первую очередь. Кто может иметь желание узнать нечто о вашем клиенте? Это раз. Выяснить проще всего у самого коллекционера, и второе...
– Сергей вдруг замолчал.
– А скажите, кто он?
– Вы уже спрашивали, - не понял вопроса антиквар.
– Я говорю не про клиента, кто этот доброжелатель, что так удачно одолжил вам деньги на покупку?
– произнес Ильин.
– Странная благотворительность, вам не кажется?
– Ну, антиквар. Мой, так сказать, коллега. Но он не имеет ничего общего с серебром и Якова Максимовича не знает.