Цвет махаона
Шрифт:
– Мы не знаем, что нас ждёт завтра, но сегодняшний день определённо стоит запомнить!
Мила сделала пару глотков и поставила стакан. Она достала из кармана платья коробочку и протянула её сыну. В ней лежали механические часы последней модели. Это был писк моды. Каждый мальчишка мечтал о таких часах. Билл посмотрел на них, шмыгнул носом, вытер накатившуюся слезу, подошёл к маме и обнял её:
– Спасибо тебе, мам! Я очень тебя люблю! Не нужно было делать такой дорогой подарок, ведь главное, что мы вместе и у нас всё хорошо.
Билл снова присел рядом с Джессикой. Напротив него за столом сидел Чарли. Он мялся и покраснел. Все взгляды бросились на него. Мальчишка взял
– Кх-кх. Сегодня непростой день, сегодня мой любимый брат стал настоящим мужчиной. Он прошёл тяжёлый путь. Пеленал меня, убирал за мной какашки, рос на моих глазах, но… Билл правда вырос. Он стал умнее… кх-кх… сдержаннее, а самое главное, у него появилась девушка… и не просто девушка, а принцесса, – в этот момент он поклонился Джессике. – Билл, ты молодец. Сегодня переломный момент, теперь я этого идиота не буду называть идиотом. Я его буду называть старым идиотом!
Все засмеялись. Мальчик слез со стула, вытащил что-то из-под кресла и подошёл к брату, пряча подарок за спиной. Чарли был взволнован и вспотел. Он обнял Билла и тихо сказал:
– Братишка, я тебя очень люблю! Ты самый лучший! Прости меня за всё!
Чарли вытащил из-за спины нарисованный от руки портрет Билла. Внизу была подпись «Любимому Биллу от братишки Чарли». Билл не мог сдержать эмоций. Он прижал брата к себе и произнёс:
– Это самый лучший подарок в моей жизни! Спасибо тебе!
Поздравления переросли в весёлое застолье. Семья общалась на разные темы, на фоне этого шумел чёрно-белый телевизор. Мила выпивала бурбон; Билл, Джессика и бабушка Роза пили вино, а Чарли радовался налитому ему в стакан яблочному соку.
– Может, потанцуем? – предложила Мила.
Она шатаясь подошла к проигрывателю и включила его. Комната наполнилась мелодичными голосами «ливерпульской четвёрки». Джессика обрадовалась и сразу пригласила Билла танцевать. Он этого не любил, но не хотел огорчать девушку. Пришлось выйти из-за стола и изображать подобие танца, над которым истошно хохотал Чарли. Джессика извивалась напротив Билла, она смотрела ему в глаза, игриво водила пальцами своих нежных рук по его груди. Мила беззаботно плясала, а к ней присоединились Чарли и бабушка. Спустя три песни, когда все отвлечённо развлекались, Джессика поманила его за собой. Она неторопливо поднималась по лестнице, кокетливо оборачиваясь и маня Билла взглядом.
– Ты хочешь этого? – прошептала она, закрывая за ним дверь в комнату.
Он невольно потянулся к Джессике, приобнял за талию, вдохнул её нежный аромат, прижимаясь щекой к золотистым волосам. Тихое «Да!» скользнуло по его пульсирующим губам. В горле пересохло, а дыхание застыло, когда он почувствовал её ладони у себя на спине. Она медленно сняла с него рубашку и ласково опустила его на постель. Остриё её жгучего языка коснулось его тела. Оно бродило по груди, оставляя за собой влажный след. Дрожь взметнулась по спине Билла. Тело наполнялось эмоциями, каких он никогда не испытывал. Внизу его живота Джессика нащупала что-то пробуждающееся и прорывающееся через плотную ткань брюк. Она возбуждённо улыбнулась и отвлекла Билла поцелуем, всё больше массируя этот никем неизведанный предмет рукой. Коснувшись её губ своими, он торопился снять брюки, но те запутались в ногах.
– Чёрт! – занервничал Билл.
– Не спеши! – поглаживая по спине, прошептала Джессика.
Скинув брюки на пол, Билл неловко упал на кровать. Он словно боялся всего, что должно случиться позже. Джессика сняла платье и бросила в сторону. Она наклонилась над Биллом. Он трогал её груди, как что-то хрупкое, тянулся к ним пылкими
– П-прости! – замельтешил Билл. – У меня это впервые.
Она легла на его крепкую грудь и не смогла ничего ответить. Тело вздрагивало. В её разборчивых вздохах слышалась любовь. Та, о которой пишут в сказках.
– Ты меня любишь? – спросила Джессика.
– Конечно, люблю, – ответил Билл.
– Правда?
– Да!
– И не бросишь меня?
– Никогда!
– Честно?
– Честно!
Спустя несколько минут они оделись и спустились. Мила наливала очередной стакан бурбона, а Чарли слушал истории бабушки Розы, хотя внимание было отдано телевизору. Музыка смешалась с разговорами и уверенным голосом телеведущего из «ящика».
Билл подбежал к маме и забрал у неё стакан со спиртным. Та твердила, что ещё один и всё, однако он не желал ничего слышать. Джессика подошла к ней и сказала:
– Мисс Бенктон, зачем себя так убивать? – она взяла её ладони. – Не нужно пить! Это же плохо.
Мила косо посмотрела на Джессику и заплетающимся языком ответила:
– Дорогая моя, ты ещё не пожила с моё! Прости, что выпила немного! Береги моего сыночка!
На часах восемь тридцать. Джессике нужно возвращаться домой. Бабушка Роза тоже не хотела оставаться, поэтому, напившись вина, постоянно жужжала, что ей пора уезжать. Непонятно, что её тянуло домой, но более десяти часов здесь она никогда не находилась. Обычно приезжала утром и уезжала вечером на последнем автобусе, отходящем от ближайшей остановки в восемь. Жила она в городе Нилз, что расположен в сорока минутах езды от Райли.
– Поймаю такси! – сказала она, поглядывая на часы.
– Я сейчас всех отвезу! – внезапно воскликнула мама и помчалась в ванную.
Оттуда начали доноситься рвотные звуки. Спустя пару минут зажурчала вода из-под крана. Джессика занервничала. Билл не стал дожидаться, пока из ванной выйдет мама. Он помог девушке одеться и молча ушёл провожать её.
Они шли не спеша, отстранённо. Билл извинился за семью, на что Джессика ответила неуверенной улыбкой. Он думал, что произошедшее между ними этим вечером помешает их общению. Однако она заострила внимание на том самом моменте.
– Билл, а тебе понравилось?
От неожиданного вопроса его ноги подкосились. Он начал краснеть и заикаться:
– Н-ну, да.
Джессика усмехнулась и остановилась, взглянув на небо.
– Скажи, у тебя есть мечта? – спросила она.
– Мечта? – задумался он. – В смысле, кем я хочу стать?
– Ну… наверное! – ответила она. – Мечта, как мечта. Я мечтаю стать актрисой… с раннего детства она в моей душе.
– И что же? – перебил он. – Почему не поступишь в актерскую школу?