Цвет мести
Шрифт:
– В Дикие Земли, – донёсся голос из-за спины Джейкоба. – Он отпустил хнычущего мужчину с синяком на лице и повернулся лицом к говорившему. Маленький лысый мужчина в очках. Немногие могли позволить себе очки – этот был кем-то важным.
Джейкоб схватил коротышку за левое плечо и сжал. С криком боли тот упал на колени перед арбитром.
– Кто ты? – спросил Джейкоб.
– Арчибальд… Геллер, – ответил лысый коротышка, задыхаясь от боли.
– Хм-м, я тебя не знаю. – Джейкоб сжал плечо сильнее.
– Я… начальник дока… здесь, – удалось выдавить мужчине между воплями агонии.
– А-а. И куда в Диких Землях направляется тот корабль? – Джейкоб поднял начальника
– Солантис. Капитан сказал Солантис. – Начальник дока расплакался от боли и страха.
– Понимаю, – сказал Джейкоб. Похоже, он не отправится в свою камеру так быстро, как должен. – А другие корабли направляются в Солантис?
– Я не знаю, – сказал начальник дока. Джейкоб сжал ещё немного сильнее. – Я… прошу вас… перестаньте. Я… я могу проверить.
– О-о, – с улыбкой сказал Джейкоб и отпустил плечо мужчины. – Как мило. Прошу вас, ведите.
Шип
Два месяца – это долгий срок, а уж два месяца в море для человека, который славится тем, какой хреновый он моряк – ещё дольше. Но всё-таки Бетрим нашёл применение длительной морской жизни. Он много ел и старался по возможности не извергать из себя всё съеденное. Немного махал новым топором, выполнял на корабле любую работу, связанную с подъёмом тяжестей и даже чуть-чуть попиратствовал – ему годилось всё, лишь бы набрать мышц, которые он потерял, лёжа раненым без движения в камере в Сарте.
По вечерам он по большей части ел с Арипом и Рилли – они проводили время отдельно от команды, и это прекрасно подходило Бетриму. Чем меньше людей знало, кто он такой, тем лучше – всегда хватало тех, кто хочет заработать себе имя, убив Чёрного Шипа. Спал он с командой в трюме, и тогда ему снились сны. Всегда один и тот же сон, всегда Кессик резал его и вырывал глаз, и всегда Бетрим резко просыпался, истекая потом и слыша удары сердца, похожие на удары в камере.
Его волосы уже начали отрастать. Впрочем, без экканских орехов, которые можно перетереть в вонючую чёрную пасту, все видели только огненно-рыжую шевелюру, по которой его нельзя было опознать. На левой стороне лица, вокруг ожога, прорастала редкая коричневая щетина, словно жалкая пародия на густую щётку щетины на правой стороне. Он старался бриться как можно чаще, но нынче это не означало слишком часто. Левая глазница по-прежнему чесалась, но повязка, которую купила Рилли, удерживала его от того, чтобы постоянно тыкать рану. Бетрим считал, что видок у него получался весьма свирепый, натуральный жуткий пират. Не то что бы ему хотелось глянуть в зеркало и проверить.
Одежда, которую достал ему Арип, была не во вкусе Бетрима, но по крайней мере она подходила по размеру. Простые белые штаны до колен, грубый кожаный пояс, на котором висел топор, и простая белая рубаха из какого-то лёгкого материала, от которого всё чесалось. По правде говоря, то же носила и вся остальная команда – хорошие вещи на корабле носить незачем. И ещё соль: она лезла повсюду – в одежду, в волосы, в нос. Если не морская соль, то солонина, которую они ели. По правде говоря, Бетрим почти обрадовался шторму, в который они попали спустя шесть недель. Потоки тёплой несолёной воды проливались на всё, на всех. От Бетрима тут не было никакой пользы, но ему просто приятно было стоять на палубе, позволяя природе начисто его отмывать.
Оказалось, что чем сильнее бушует море, тем меньше его укачивало. Арип находил это странным, а Рилли просто высмеивала его словами, которых
Они уже несколько дней шли вдоль берега, когда на горизонте показался Солантис. По любым меркам город не самый большой, на взгляд Бетрима, да и вообще сложно было назвать его городом. Скорее лагерь для всех отбросов, торговцев и наёмников Диких Земель. Заправляли в нём заполонившие город компании наёмников. Они правили и обеспечивали порядок, но Солантис не был свободным городом. Им владели и облагали налогами Брековичи – одна из девяти чистокровных семей Диких Земель, и нынче, после неудачного падения Х'остов, весьма возможно самая влиятельная. Солантис славился двумя вещами превыше прочих: самым высоким уровнем преступности в Диких Землях (неудачный побочный эффект от того, что порядок в нём поддерживали преступники), и своими бойцовскими аренами.
Бетриму никогда не нравилась идея сражаться на арене – но это потому, что ему никогда не нравилась идея сражаться честно. Если уж нужно кого-то убить, а людям часто такое нужно, то Бетрим давно решил, что нож в спину годится лучше всего – меньше шансов, что человек начнёт сражаться в ответ.
Солантис был последним местом, где Бетрим хотел бы оказаться, но направлялся именно туда. Это не значило, что он собирался оставаться там надолго. Раздобудет несколько монет, новые шмотки и какие-нибудь припасы, и может, отыщет зацепку, где теперь эта падла Кессик. Если не получится, то попробует вернуться в Коррал. Южные Дикие Земли подходили ему куда лучше северных. Здесь было намного прохладнее, а порой становилось и вовсе холодно, а Чёрный Шип никогда не любил холода.
– Па грит, ты воды боисся, – сказала Рилли. Девчушке нравилось подкрадываться к Чёрному Шипу со спины. Похоже, до неё ещё не дошло, что у него глаза на затылке. На затылке их нынче, может, даже больше, чем спереди.
Бетрим повернул к ней голову и понял, что пытается смотреть через левое плечо. Может, когда-нибудь он и привыкнет к тому, что у него не хватает глаза. Посмотрел через правое плечо.
– Чёрный Шип ничё не боится. Просто воду не люблю… или то, чё в ней… или под ней.
Рилли плюнула за борт.
– Пока у тя палуба под ногами, морской живности бояться нечего. В океане лучше бойся метеорологических условий – вот чё тут может тебя прибить. Или жестокая популяция пиратских островов.
Бетрим сердито посмотрел на девчонку. Он-то думал, что с одним глазом сердито смотреть сложнее, а оказалось, что намного легче. Похоже Рилли нравились слова, которых Бетрим не понимал, и от того факта, что она говорила их с густым акцентом Диких Земель, они звучали ещё более странно.
– Ты б лучше остереглась бесить людей, которые знамениты своей жестокостью в гневе, – с ухмылкой сказал Бетрим.
Рилли фыркнула.
– Па грит, нечего тебя бояться. Грит, ничё ты мне не сделаешь. Грит, ты мне жизнь спас.
Бетрим отвернулся и взглянул на Солантис.
– Ну, твоему папашке лучше б не болтать о таком. И меньше всего с такой говноротой, плоскогрудой морской ведьмой, как ты.
– Иди нахуй, Шип. Уж лучше морская ведьма, чем нарциссичный, шовинистический сын шлюхи.
Бетрим ухмыльнулся. Последние два месяца они оскорбляли друг друга, и он был уверен, что никогда не победит, поскольку она говорила будто на иностранном языке, но решил, что в этот раз её достал.