Цвет моих крыльев
Шрифт:
– А какая разница? Или вы тоже верите во всякую мистику?
– Мистику? – Верба удивленно вскинула брови. – Ты про эти церковные бредни, что ли? Ну уж нет, мне и реальности вполне достаточно. И хватит тут мне зубы заговаривать. Быстро взяли ноги в руки и шагом марш из города, пока не поздно.
– Зачем? – не поняла я.
– Куда? – Глазастый тоже убегать не торопился.
Воительница вдруг ухватила его за подбородок и пристально всмотрелась в глаза. Лицо у нее при этом как-то странно посерело, словно тень упала.
– Тебе – уже некуда. Можешь не торопиться. Главное, чтоб она ушла. Головой за нее отвечаешь,
Парень торопливо кивнул.
– Да что все-таки происходит, а? – не выдержала я. Нет, день сегодня точно не задался. А ночь – и подавно.
– А сама подумать не пробовала? Тебе Понжер еще утром должен был все рассказать!
– А вы откуда знаете, что должен был?
– А кто, думаешь, письмо привез? – вопросом на вопрос ответила Верба. – Чтоб ты знала, малышка, такое случайным гонцам не доверяют. А еще он должен был запереть вас всех в замке, и чтоб ни одна живая душа наружу не вылезла. Запер?
– Запер, – понуро согласились мы.
– Так за какими бесами вас понесло в город, а? Романтики долбаные! Глаза б мои вас не видели! Все! Хватит препираться! Бегом отсюда, и срочно. Да не туда! Вот же два идиота мне на шею…
– А куда? – Флай, направившийся было в сторону академии, недоуменно обернулся.
– Из города. То есть совсем! Лучше через Вторые ворота, а оттуда – в Тангар. Деньги есть?
– Н-нет…
– Не просто романтики, а еще и блаженные! Держите, дуралеи. – Воительница сорвала с пояса кошелек и протянула мне. – В трех лигах к востоку по тангарскому тракту ферма будет, там лошадей разводят. На двух тут должно хватить. Скажешь, что от меня, еще и скидку сделают. Дома Муллену передашь, что тут не все так гладко, но я справлюсь. И уши прикрой чем-нибудь. Да держитесь подальше от вот таких меток…
Женщина кивнула на один из ближайших домов. Я присмотрелась и с трудом разглядела косо намалеванный белый крестик над дверью. Выглядел он так, будто его долго пытались стереть, но так и не преуспели в этом благом деле.
– А почему?
Не знаю, стала бы Верба отвечать на этот наивный вопрос, но тут башенные часы глухо стукнули один раз.
– Полпервого, – машинально расшифровал Флай.
– Как? Уже? Вот мракобесие! – Кажется, воительнице резко стало не до нас. Она одним движением взлетела в седло, поудобнее перехватила повод… Нет, все-таки оглянулась. – Вы еще здесь? Все, побежали! Быстро, быстро.
И, словно подавая нам пример, огромный конь резво двинулся вперед. Только почему-то в противоположном направлении.
– Она, значит, в академию, а нам нельзя? – нахмурился Глазастый.
– Дискриминация по возрастному признаку, – угрюмо подтвердила я. – Ты хоть чего-нибудь понял?
– Только то, что я головой за тебя отвечаю.
– Безумно информативное заявление! – Я зевнула. Бежать через полгорода до Вторых ворот не было ни сил, ни желания. Тем более что я собиралась по мере сил нарушать дисциплину.
И тут зазвонил колокол.
Сначала я вздрогнула от неожиданности, потом – от вернувшейся тревоги. Но если до этого волнение было какое-то неясное, словно тщательно скрываемое, то сейчас человеческие эмоции набросились на меня, как свора бешеных собак на зазевавшегося прохожего.
А потом в домах начали распахиваться двери.
Вроде бы ничего особенного. Просто двери, просто люди, вдруг скопом повалившие
Улицы заполнялись народом с ужасающей быстротой. Люди выглядывали из дверей, находили взглядом друг друга, кивали, улыбались… Улыбки были какие-то растерянные, словно никто не мог понять, а что теперь делать. Ну вышли по условному сигналу, а дальше? На нас никто особо и не глядел.
Постепенно мужчины скучковались на перекрестке. А все мои умные мысли дезертировали в неизвестном направлении, оставив меня в гордом одиночестве посреди дороги. Не знаю, сколько бы я так простояла, но Флай сориентировался быстрее: натянул мне на уши капюшон, схватил за руку и потащил. Сначала прямо сквозь толпу, расступившуюся от такой наглости, потом в какой-то незаметный переулок.
За нами никто не пошел, и паника снова отступила… Ровно до той поры, пока нам навстречу из другого конца переулка не вышла еще одна нетрезвая группа. Тоже вооруженная чем попало. Но в отличие от первой настроенная гораздо более воинственно. Ребята были уже в той самой кондиции, когда просто необходимо приложить к чему-нибудь свою буйную молодецкую силушку. А в объекты приложения не сговариваясь определили нас.
– Эльфы? – хором вопросила толпа, вжимая нас в стенку.
– Нет! – гордо соврал Флай, уставившись огромными честными глазами на разномастный сброд.
– Докажи, – выкрикнул кто-то шибко умный из заднего ряда.
Парень покрутил головой, с готовностью демонстрируя всем присутствующим вполне человеческие уши.
– Ты тоже! – В меня ткнулся чей-то палец с обломанным ногтем. – Показывай.
– Это брат мой! – Глазастый оттеснил меня за спину. – Родной. И уши у него такие же.
– Мало ли, кто чей брат. Может, мамка твоя с эльфом загуляла! Показывает пускай!
– Он… того… дурной он. Сумасшедший. Если с него капюшон снять, он орать начнет. И о стенки биться. И слюни пускать! Он и так уже боится. Из дома удрал, бестолочь, и заблудился. Я его еле нашел.
– Дык тем более сымай! На дурачка-то посмотреть всем охота!
Больше всего я в тот момент жалела, что не могу слиться со стеной. То есть, конечно, могу… Но не сейчас. Глаза всем этим борцам за чистоту крови надо было раньше отводить. А теперь уже слишком поздно, не прокатит. Да и многовато их…
Я ухватилась за рукав Флая и гнусаво замычала. Интересно, психи так делают или нет? Но не слюни же пускать, в самом деле!
Эффект от моего мычания, правда, вышел совершенно дурацкий. Все собравшиеся захохотали, а тот, что тыкал в меня пальцем, подскочил поближе и рванул плащ на себя. Завязки с треском порвались, и я вцепилась в ускользающую ткань руками. Глазастый потянулся за мечом, но вспомнил, что тот остался в академии. И недолго думая полез на обидчика с кулаками. Кажется, сын первого лица государства решил перенять методы решения проблем у Кьяло. Лучше бы он мозги у кого-нибудь перенял! Один против тридцати человек – это как называется? Особо жестокий способ самоубийства?