Цвет небес
Шрифт:
Любовь — это наше главное достижение. Никогда не забывай об этом. Не трать её попусту. Ищи её. Переживай её. Наслаждайся ею каждый день, потому что никогда неизвестно, когда жестокая волна может унести тебя.
— А если я решу не ложиться на операцию? — однажды днем сказал мне Мэтт, когда мы сидели у озера на территории колледжа и наблюдали за гребцами.
— Что ты имеешь в виду? Она тебе необходима.
Он оперся на локти и посмотрел на воду.
— Нет. Доктор дал мне право выбора. Он сказал,
— От шести месяцев до года, — напомнила я, потому что ценна была каждая минута.
Он покосился на меня.
— Операция через неделю, поэтому шесть месяцев кажутся мне довольно привлекательным сроком, если я буду знать, что проведу их с тобой.
— Конечно, проведешь, — ответила я. — Я никуда не ухожу, и неважно, что случится, но я не думаю, что решив так, ты сделаешь правильный выбор. Операция может полностью излечить тебя. Нам стоит попытаться.
Он кивнул и бросил камешек в воду.
— Я знаю. Просто подумал, что стоит обсудить эту возможность.
Я подвинулась ближе и положила руку ему на бедро.
— Думаю, над этим стоит поразмыслить. Но не проси меня оставить надежду. Прямо сейчас есть неплохая возможность, что через месяц опухоли уже не будет, и ты сможешь строить планы на будущее.
Он на минуту задумался:
— Если мне удастся вернуть своё будущее, я сделаю все, чтобы ты вышла за меня замуж.
Я тихо хихикнула, чувствуя разливающееся по телу тепло.
— Тебе не придется прикладывать значительных усилий. Если попросишь, я выйду за тебя хоть завтра.
Он кинул на меня знойный взгляд:
— А я-то думал, что ты не готова стать мисс Домохозяйкой.
— Так было раньше. Теперь всё изменилось.
Он внимательно изучал моё лицо:
— Потому что я могу умереть?
— Нет, — твердо ответила я. — Потому что ты здесь. Все пошло не так, когда ты ушёл из моей жизни. А теперь всё встало на свои места.
Он лег на спину и смотрел на проплывающие в небе облака. Я тоже легла и уставилась в небо.
— И я тоже чувствую, что всё идёт правильно, — сказал он. — Я никогда больше не хочу расставаться с тобой, Кора. Ты как… моя вторая половинка.
— И я не хочу расставаться с тобой. Вот почему и хочу, чтобы тебе сделали операцию.
Он взял мою руку и нежно сжал её.
— Хорошо.
Внезапно он сжал мою ладонь так сильно, что я вскрикнула от боли. Я подскочила как раз в ту секунду, когда всё его тело напряглось.
— Мэтт! С тобой всё нормально?
Но он не мог мне ответить. Его глаза закатились, и он начал биться в конвульсиях. Я закричала, призывая на помощь, и увидела бегущих ко мне людей.
Приступ прошёл до приезда «скорой помощи», но Мэтт не приходил в сознание, пока его не привезли в реанимацию.
Его госпитализировали и оставили в больнице на ночь, пока доктора
Брат Мэтта Гордон, приезжавший тем утром в больницу, оставил мне ключи от машины и попросил сесть за руль самой.
В тот день я встретилась с преподавателями, объяснила сложившееся положение и сказала, что уеду на несколько недель. Он с готовностью пошли мне навстречу, дали домашних заданий на время моего отсутствия, чтобы я не отстала от остальных студентов и сказали вернуться тогда, когда я буду к этому готова.
На следующий день мы с Мэттом уехали в Чикаго.
Родителям я ничего не сказала.
Той ночью мы зарегистрировались в придорожном мотеле, и я размышляла, что подумали бы мои родители, если бы узнали, где я, и что собираюсь лечь в постель с Мэттом, расставшись с Питером всего неделю назад. А мне казалось, что прошла уже целая жизнь. Я знала, что в конце концов мне придется признаться. Я просто пока не была готова говорить об этом или защищать свое решение отложить все дела ради Мэтта. Родители просто не поймут. Никто не поймет.
Мэтт принес наши вещи и поставил их у изножья кровати.
— Все думаю, не испытание ли это. — Он снял кожаную куртку и бросил её на стул. — До сих пор я отчаянно старался вести себя как джентльмен, и, бога ради, ты этого заслуживаешь, но сегодня я не могу спать на полу, Кора. Я хочу быть рядом с тобой.
Я тут же обвила руками его шею.
— Я тоже этого хочу. Никто не знает, что мы здесь. Только мы. Ты и я. И, что касается меня, остальной мир вообще не существует, и мы можем жить по собственным правилам.
Он крепко прижал меня к себе и поцеловал. Я больше не чувствовала себя девочкой, я превратилась в женщину. Мэтт был моей половинкой, моей парой, большой любовью, и ничто в мире не казалось столь правильным и настоящим. Я ни в чем не сомневалась, и, расстегивая его рубашку и проводя руками по теплой широкой груди, хотела лишь отдаться ему и забрать всё, что смогу, в ответ.
Страсть накалялась. В считанные секунды я уже сбрасывала туфли и стягивала через голову свитер.
Мэтт сорвал с себя рубашку и уложил меня на постель. Его тело накрыло моё в жарком отчаянном исступлении. Он неистово целовал меня и прижимался ко мне бедрами, обхватив руками мою попку и почти грубо привлекая меня к себе, но не причиняя боли.
Мы все ещё оставались в джинсах, и только это мешало нам наконец заняться любовью. Мэтт расстегнул мой бюстгальтер и начал ласкать грудь, нежно целуя меня в шею и приговаривая, как любит меня.