Цвет ночи (Любовь навеки)

Хэган Патриция

Осталось только разобраться с матерью. Но на этот счет он уже разработал свой план.

Не все сразу, улыбнулся он, поднося стакан к губам. Скоро никто не посмеет смеяться за его спиной, называя его марионеткой в руках Эдди Мак-Кейб. Они увидят, что Джордан Мак-Кейб способен все решать сам и при этом успешно вести дела. И он наконец избавится от чувства неполноценности.

Джордан многое хотел бы забыть: и осуждающий взгляд отца, и его презрение, – ведь Джордан не ездил верхом и не охотился с ним, не занимался всем тем, чем занимаются мальчишки вместе с

отцами и чему Ангус учил Клинта. Именно Клинт везде ездил и все это делал, в то время как Джордан был вынужден сидеть под крылышком у матери. Когда началась война, Джордан был рад вступить в армию, чтобы вырваться из-под опеки.

Вот Дэнси никогда над ним не смеялась – вспоминал он с нежностью. Она всегда его защищала, особенно когда Клинт науськивал других детей дразнить его неженкой и маменькиным сынком.

Джордан был абсолютно уверен, что уже тогда любил ее. Он очень часто думал о ней в годы разлуки, о том, где она и что с ней, и мечтал, как все могло сложиться, если бы она не уезжала. Может быть, в его жизни не было бы столько горечи.

Но теперь все уже позади. Он торжествующе усмехнулся, залпом выпил остатки бренди и сразу же налил еще. Теперь его очередь смеяться и злорадствовать. Дэнси станет его женой, а сам он когда-нибудь – владельцем всего этого чертового округа, и все, кто дразнил его и насмехался над ним, будут стоять перед ним на коленях.

Его рука замерла на полдороге, поднося стакан к губам. Кто-то настойчиво барабанил в дверь. Кто бы это мог быть? Еще разбудят Дэнси. Джордан хотел, чтобы она спала до самого утра, отдохнула и благосклонно отнеслась к настоянию переехать в его дом, где она будет в безопасности. Он раздраженно подъехал к камину и дернул за шнур звонка, соединенного с домиком слуг на заднем дворе. Потом поехал к двери, открыл ее и выехал в коридор.

Габриель, как всегда, оставил фонари горящими. И когда Джордан добрался до лестницы, он увидел, что мать идет с другой стороны, такая смешная в своем фланелевом халате и вязаном чепце, с вечным зонтиком.

– Мама, иди ложись, – бросил он раздраженно. – Я сам разберусь.

– Интересно, как ты собираешься спуститься. Вот что бывает, когда запрещаешь слугам ночевать в доме.

Перекрикивая грохот, она через перила глянула вниз:

– Габриель, черт бы тебя побрал, где ты? Посмотри, кто там, пока дверь не высадили.

Наконец Габриель появился, отодвинул засов и открыл дверь. Он сонно удивился, увидев мастера Клинта.

– Мисс Дэнси ведь здесь, правда, Габриель?

– Да, сэр, – негру не пришло в голову солгать.

Джордан закричал сверху:

– Это не твое дело, Клинт. Убирайся отсюда!

– Правильно, – подключилась Эдди, размахивая зонтиком над перилами. – Немедленно убирайся. Габриель, вышвырни его!

Габриель стоял, не зная, что предпринять. Он не годился в соперники мастеру Клинту, да и не собирался с ним драться.

– Может, вам лучше уйти, – смиренно предложил он.

– Иди досыпай, Габриель, – Клинт подошел к лестнице и заявил: – Я никуда не уйду, пока не увижу Дэнси. Вы позовете ее вниз или

мне придется подняться?

Он, конечно, предпочел бы проскользнуть в окно и увести Дэнси потихоньку, но чертовы ставни были заперты изнутри.

– Что тебе действительно придется сделать, – Джордан разворачивал кресло, чтобы вернуться в свою комнату за пистолетом, – так это убраться отсюда по-хорошему. Я тебе покажу, как вламываться в мой дом!

– Он прав, слышишь, разбойник? – Эдди снова замахнулась зонтиком и охнула от ужаса, выронив его: перелетев через перила, он с громким стуком упал в прихожей на пол.

Ухмыльнувшись, Клинт подошел, поднял трофей и сунул в подставку с остальными зонтами.

– Ах, Эдди, Эдди, – он покачал головой. – Если вы собираетесь использовать эту штуку как оружие, то хоть держите ее покрепче. Вечно вы его теряете!

– Черт бы тебя побрал, Клинтон!

Джордан, вцепившись в колеса своей коляски, остановился так резко, что чуть не упал.

– Дэнси! Я чуть не сшиб тебя! – воскликнул он.

Пытаясь устоять на дрожащих ногах, Дэнси вцепилась в перила обеими руками.

– Я услышала крики. Что здесь происходит? – проговорила она слабым голосом.

Клинт увидел ее и без колебаний побежал вверх по лестнице. Эдди попыталась преградить ему путь, но он ухитрился проскользнуть мимо, не сбив старуху с ног. Подхватив рухнувшую ему на руки девушку, он сразу понял, что ее чем-то опоили.

– Черт, чем ты ее напичкал, Джордан?

Джордан невинно поднял брови.

– Ничем. Она просто измучилась. Может, ты не знаешь, ей пришлось пережить ужасное потрясение. Поэтому я и привез ее сюда. Я позабочусь о ней и ее безопасности.

– Да пусть убирается прямо сейчас, – быстро вставила Эдди, – я не хочу, чтобы она здесь находилась, особенно после…

Старуха замолчала. Она вдруг вспомнила, что должна делать вид, будто ничего не знает. Джордан вопросительно уставился на мать.

– …После того, как погрязла в грехе и вела себя неподобающим образом! Забирай ее и уходи!

Ничего не заподозрив, Джордан повернулся к Клинту.

– Никуда ты ее не увезешь.

Дэнси ужасно хотелось спать, но она все же почувствовала облегчение от того, что Клинт вернулся.

– Ты готова вернуться домой, Дэнси?

Девушка мигала, терла глаза, пытаясь прийти в себя. Габриель не погасил свечи в одном подсвечнике, и она могла видеть встревоженное, озабоченное лицо Клинта. Очевидно, он не хотел разговаривать в присутствии Джордана и Эдди, а ей так много нужно ему сказать!

– Одну минуту, я сейчас оденусь.

– Не беспокойся. Можешь забрать свое платье в другой раз. Пойдем отсюда.

Он взял девушку на руки и пошел к лестнице. Джордан направил свое кресло, чтобы преградить им путь.

– Ты никуда ее не заберешь, Клинт. Я не позволю, – яростно рявкнул он.

– Нет, заберет! – крикнула Эдди.

– Нет, не заберет, – взревел Джордан.

Клинту надоело спорить. Удерживая Дэнси одной рукой, второй он рывком развернул кресло Джордана и изо всех сил толкнул его по коридору.