Цвет страха
Шрифт:
У полковника было два выхода: отказаться от сыра либо вступить во французский Иностранный Легион, который привечал всякого, невзирая на причуды и грехи.
В конце концов, как может уважающий себя француз обойтись без сыра? Бавар и не представлял себе, что кто-то живет без бри. А рамболь и камамбер? Не говоря уж о великолепном ла-вашкири?
Полковник служил в Кувейте и Руанде и прочих точках франкоязычного мира. И везде ему сопутствовала удача. Он был награжден бесчисленными медалями за взятие пленных. То, что значительную часть пленных
Поэтому нет ничего удивительного в том, что в самую мрачную годину своей истории Франция обратилась именно к нему.
— Мы выбрали вас, руководствуясь особыми соображениями, — объяснил Бавару командир Иностранного Легиона, принимая его в штаб-квартире.
Полковник вскинул ладонь к виску:
— Готов умереть за свой народ!
— Нам нужен человек, который сумел бы провести своих людей в самый мрачный застенок ада.
— Страх мне неведом.
— Ваша цель — Клякса.
— Но ведь этот парк принадлежит Франции!
— Да. Теперь он действительно принадлежит Франции. Пятьдесят два процента акций находятся в нашем распоряжении. Точнее — в распоряжении наших горемычных банков.
— В таком случае я уничтожу Кляксу.
— Смести ее с лица земли атомным ударом — не проблема. Может быть, впоследствии мы так и сделаем. Вперед наука всякому, кто осмелится навязывать нам свои омерзительные культурные ценности.
С этими словами командующий протянул полковнику очки со стеклами, крест-накрест заклеенными черной непрозрачной изолентой.
— Зачем это?
— Чтобы защитить ваши глаза.
— От чего?
— От дьявола Кляксы, — со всей серьезностью ответили полковнику, и тот почувствовал холодок, медленно поползший по его спине истинного галла.
— Но как же я поведу солдат вслепую?
— Мы будем направлять вас по радио, отдавая приказы с вертолета.
— А как же мои ребята?
— Им выдадут такие же очки.
— Это замечательно, но как они будут за мной следовать?
— Теперь самое время поведать о тех причинах, которые побудили нас поручить эту операцию именно вам, mon Colonel. — Командующий вежливо протянул Бавару голубой клинышек ароматного рокфора.
— Прошу прощения, — пробормотал полковник, торопливо стискивая ягодицы, но было уже поздно. Помещение наполнилось смрадом изрядно загаженного сортира.
— Приятного аппетита! — воскликнул командующий, натягивая противогаз.
Втолковав своим подчиненным боевую задачу, полковник Бавар добавил, что эта операция отличается крайне низким пукер-фактором.
На военном жаргоне, принятом во всем мире, это означало, что операция сопряжена с незначительным риском. Пукер-фактор есть степень сжатия анальной мышцы под воздействием страха, вызываемого условиями данного сражения.
Как
Но только не в том батальоне Легиона, которым командовал полковник Жан-Гай Бавар. Чем выше пукер-фактор, тем легче дышать.
— Насколько он низок? — робко осведомился кто-то из рядовых, когда полковник разрешил задавать вопросы.
— Самый низкий, какой только может быть.
На лицах солдат застыл испуг. Кое-кто заранее прекратил дышать. Казалось, даже красные береты бойцов поникли и сморщились.
— Не ожидается ли применение отравляющих газов? — с надеждой в голосе спросил сержант.
— Нет, не ожидается.
— Давайте все же захватим противогазы, — предложил рядовой.
— Пользоваться противогазами запрещено, — суровым тоном заявил полковник. Его солдаты, слывшие отчаянными храбрецами, окаменели от страха. — Наденете вот это. — Полковник раздал своим людям заклеенные изолентой очки, защищавшие глаза от ярких лучей.
Солдаты с сомнением осмотрели очки.
— Но если мы не будем видеть, как же мы пойдем за вами, господин полковник?
К их вящему ужасу, полковник расстегнул клапан гимнастерки, достал из кармана и выбросил флакончик с таблетками древесного угля, которые всегда были при нем на тот случай, если понадобится унять разбушевавшиеся кишки.
— При помощи вашего тонкого французского обоняния, — ответил Жан-Гай Бавар.
Узнав о том, что штурмовать «Евро-Бисли» придется на бронетранспортере, солдаты Бавара едва не дезертировали.
— Кто вы — мыши или французы? — рявкнул полковник, стоя у распахнутой задней дверцы транспортера и запихивая в рот огромные ломти сыра.
Это был бронетранспортер «АМХ/10Р» на одиннадцать пехотинцев. Светлые полосы пустынного камуфляжа создавали впечатление, будто четырнадцатитонная машина весила не более пяти тонн.
— Я поведу! — наперебой закричали солдаты.
— Машину поведу я, — заявил полковник, к явному облегчению своих подчиненных.
Он вел бронетранспортер по предместьям Парижа, мурлыкая под нос «Марсельезу», а сидевшие в кузове бойцы орали старинную песню Легиона, заглушая своими голосами неописуемые звуки, доносившиеся из водительского отсека.
Транспортер беспрепятственно ворвался в ворот «Евро-Бисли», промчался по Бродвею и подкатил к крепостному валу. Здесь по-прежнему царила тишина.
— Надеть очки! — скомандовал полковник, как только впереди показался перекинутый через ров разводной мост. Бавар еще раньше нацепил очки на лоб, и теперь просто надвинул их на глаза. Потом нажал педаль акселератора и погнал машину вперед, крепко вцепившись в руль.
Колеса бронетранспортера прошелестели по асфальту, прошлепали по резине, уложенной поверх деревянного настила и, наконец, загрохотали по бетону.
Потом транспортер развернулся и, взвизгнув тормозами, клюнул носом. Полковник схватил автомат и распахнул дверь.