Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2

Сергей Симонов

Президент Эйзенхауэр отложил газету и взглянул на сидящего в гостевом кресле у стола вице-президента Никсона:

— Отличная статья, Дик. Вам удалось подметить массу важных деталей. Но мне сейчас интереснее услышать от вас те подробности, которые не попали в вашу статью, а также — что вам лично показалось наиболее важным? (Эйзенхауэр говорит о статье Никсона «Россия, какой я её увидел» Перевод статьи

— Самое важное? — Никсон задумался. — Я бы сказал, что самое важное впечатление — это дружелюбие, сэр. Русские совсем не такие, какими их представляет наша официальная пропаганда. Большинство из них

живут очень небогато, я бы сказал, даже бедно, по нашим меркам. Автомобили есть даже не у каждого десятого. Но я заметил, что большинство из них это не беспокоит. Они чувствуют себя вполне счастливыми и радуются жизни. Они вполне искренне приветствовали меня, и проявляли невероятный интерес к нашей экспозиции. Хотя и относились ко всему очень критически. Но из разговоров с простыми гражданами я вынес впечатление, что обычные русские действительно не хотят войны. Они неоднократно говорили, что пережили страшную войну, с множеством жертв, и не хотят её повторения.

— Гм.. Вот как...

—Да. Я даже допускаю, что обычная риторика красных, то, что их дипломаты и политики постоянно говорят о своём миролюбии — это не только пропаганда. Похоже, они сами в это верят.

— Тогда почему они не выведут свои войска из Восточной Европы? — спросил Эйзенхауэр.

— А мы готовы уйти из Западной Европы? — в свою очередь спросил Никсон.

— Это не в наших интересах, Дик, вы же понимаете...

— Понимаю. Русские тоже это понимают. Пока в Западной Европе будут оставаться наши войска, армия красных останется на территории их восточноевропейских сателлитов. Это — политический тупик, сэр. Из него можно попытаться выбраться с помощью переговоров, поэтапно снижая их и наше военное присутствие, и никак иначе.

Эйзенхауэр слегка кивнул:

— Хорошо. Вы много общались с Хрущёвым, больше, чем довелось мне в 55-м. Что вы о нём скажете? Чего можно от него ожидать?

Никсон задумался.

— Он добряк... Нет, не верно. Он выглядит как добряк... Но он улыбается, шутит, а сам наблюдает за вами. Изучает вашу реакцию. Пока речь идёт о взаимовыгодном партнёрстве, он — сама любезность. Он готов обсуждать любые компромиссы и рассматривать любые варианты. Но если его убеждения или интересы Советов хоть как-то задеты — он немедленно бросается в бой. И тогда — только держись!

— Как Черчилль?

— Нет... В другой манере. Уинстон был похож на английского бульдога, он вцеплялся в жертву и не отпускал. Хрущёв ведёт себя по-другому. Он заядлый спорщик и очень боевитый. Наскакивает на противника, кусает, отскакивает, и нападает снова. Как пиранья. Пожалуй, это самая верная ассоциация.

— У него железные яйца, это несомненно. Если его разозлить — он пойдёт до конца, абсолютно без тормозов. Вы же читали их военную доктрину 55-го года? (АИ, см. гл. 01-28) Это же, фактически, зеркальное отражение нашей доктрины «массированного возмездия». При любом нападении они пригрозили ответить массированным ударом, так же, как и мы.

— М-да... — президент медленно покивал головой. — Я уже тогда подумал, что если они обеспечат себе такую возможность технически, то в политическом смысле наши отношения зайдут в тупик.

— Именно. Когда мы были в его загородной резиденции, Хрущёв мне так и сказал: «Либо мы с вами договоримся мирным путём, либо рано или поздно от всей планеты останется выжженная пустыня»

— Так и сказал?

— Да, — подтвердил Никсон. — И ещё, он абсолютно непредсказуем. Как вам его предложение начать взаимную торговлю автомобилями?

— Я

счёл это неудачной шуткой, — пожал плечами Айк.

— Напрасно. Он говорил серьёзно.

— Что-о-о?!! Вы шутите?

— Нет, и вы сами видите это, по биржевым котировкам, — ответил Никсон. — Акции Ford Motor Company взлетели до небес, я едва успел дать команду своему маклеру покупать. General Motors и Chrysler немного отстают, но вы посмотрите на Studebaker! Они анонсировали сразу несколько новых моделей (АИ).

— У них сложное финансовое положение, продажи падают уже несколько лет подряд, — заметил президент. — Возможно, они рассчитывают на соглашение с красными и надеются продать им свои машины, напомнив о поставках по ленд-лизу? С Фордом всё иначе, он увидел на выставке русских этот их мини-автобус и теперь собирается собирать и продавать его в Штатах. Я уже дал разрешение на эту сделку.

— Так вот откуда взялось это предложение Хрущёва! — догадался Никсон. — Он вцепился в Форда и решил развить успех!

— Возможно, — согласился Эйзенхауэр. — Но автодилеры не станут продавать советские автомобили, вы же понимаете. Форд с ними договорится, чтобы торговать собранными в США автобусами, а Советам это никогда не удастся.

— Нашим автопроизводителям не нужен рынок красных? — удивился Никсон.

— Автопроизводителям — нужен, — ответил президент. — Но Хрущёв выразился предельно ясно: он позволит продать в СССР ровно столько наших автомобилей, сколько ему удастся продать в США своих. То есть — один-два, вряд ли больше. Потому что автодилерам не интересно торговать советскими машинами.

— Попробуйте уговорить Хрущёва снять это условие? — предложил Никсон.

Эйзенхауэр криво ухмыльнулся:

— Он же не идиот. Вы сами это подтвердили. Он понимает, что без этого условия мы просто захватим его рынок своими автомобилями. Красные никогда этого не допустят. А наши автодилеры никогда не станут продавать советские автомобили в значимых количествах.

— М-да... Похоже, гора родила мышь, — огорчённо произнёс Никсон. — Ну, хоть сколько-то сумею поднять на росте акций автомобильных компаний... Жаль...

— Как вы оцениваете итоги обеих выставок?

Никсон задумался:

— Идеологически я бы сказал, что это — боевая ничья. Мы показали свою силу и успехи в одних областях, они — в других. Но если смотреть по количеству посетителей, то мы однозначно выиграли. Нашу выставку в России посетили более миллиона человек. Их выставка у нас имела заметно меньший успех.

— Что ещё можете сказать об их экономике? — спросил президент.

— Экономика? Экономика у них очень динамичная. Все русские города, где я побывал, напоминают огромную строительную площадку. Везде строится невероятное количество жилья. Их города совсем не похожи на наши. Точнее, они похожи на Нью-Йорк. Русские строят в городах огромные многоквартирные дома. То, что у нас называется «пригород» (suburban), у них развито заметно меньше, в основном потому, что автомобили у них дорогие.

— Зато у них хорошо развит общественный транспорт. Я видел подземку в Москве, они называют её «метро». Это не транспорт, это произведение искусства. Глубоко под землёй построены настоящие дворцы.

— Индивидуальное строительство тоже идёт очень активно, но только в маленьких городках, в России их называют «посёлок». Сейчас в таких городках строятся мелкие заводики, фабрики, в основном — для переработки продукции сельского хозяйства.

— Насколько оно у них эффективно? — спросил президент.