Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия
Шрифт:
– Да... безусловно... – патриарх не хотел признавать очевидное, но другого выбора у него не было.
– Потому я хочу просить вас, ваше святейшество, – продолжал Хрущёв, обращаясь к Афинагору, – продолжать ваши усилия повлиять на католическую ветвь христианства, чтобы в итоге изменить негативное отношение католиков к социализму. Было бы очень желательно донести, к примеру, до папы римского, что коммунисты и христиане едят, условно говоря, одну и ту же сосиску с разных концов, и неминуемо встретятся на её середине.
Все засмеялись. Никита Сергеевич видел присланный на смартфоне детский мультфильм, где котёнок и щенок ели сосиску
Патриарх замялся. Он сам напросился на разговор о помощи и более активном участии церкви в общественной жизни, и теперь отступать было некуда. Хрущёв и Талегани ловко загнали его в угол. Но он всё же пытался возражать:
– Иисус Христос, ни одним словом не отвергал частной собственности, не почитал ее воровством или грабительством и не называл собственников, людей богатых, преступниками только за то, что они были богаты . (Христианская жизнь, 1906, N 9).
– Во-первых, не за то что богаты, а за то, что эксплуатируют чужой труд. А во-вторых, не их самих, а капиталистический строй, при котором одни могут, не работая, купаться в роскоши, а другие, трудясь в поте лица, с трудом сводят концы с концами. Где в Библии говорится о частной собственности? – спросил Хрущёв. – Процитировать можете? Нет там такого понятия. А вот я могу вам не только Маркса и Ленина, я могу и Христа процитировать: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в царствие небесное » (Евангелие от Матфея, гл. 19, ст. 24)
Крыть патриарху было нечем. Хрущёв сославшись, на занятость, завершил встречу. Прощаясь с иерархами церкви, он предложил патриарху Алексию продолжить разговор через несколько дней.
– Я с удовольствием встречусь с вами снова, ваше святейшество, – сказал Никита Сергеевич. – И мы сможем продолжить разговор о более активном участии православной церкви в жизни общества.
Следующая встреча, уже проходившая один на один, состоялась вскоре после отъезда патриарха Афинагора. Готовясь к ней, Первый секретарь вновь попросил Шуйского и Шепилова подобрать ему несколько подходящих цитат из Библии и Евангелия, а также из религиозных изданий начала века. Он понимал, что собеседник значительно более образован и обучен риторике, потому собирался провести беседу напористо, не давая оппоненту ни малейшей слабины и паузы.
Алексий вновь заговорил о желании РПЦ «помогать людям». Хрущёв слушал его, не перебивая. В конце концов, патриарх умолк, вопросительно глядя на Первого секретаря.
– Помогать хотите, значит? – хитро улыбаясь, переспросил Никита Сергеевич. – И как вы себе эту помощь представляете? Деньги с населения помогать собирать? Так для этого у нас сберкасса есть, тут нам помощники не требуются. Детям в школах головы морочить мы вам однозначно не позволим, для этого ещё Ленин школу от церкви отделил.
Из-под патриарха словно выдернули стул.
– Нет-нет, вы не так поняли, Никита Сергеич... Церковь несёт людям благодать и милосердие... Заботу о сирых и убогих...
– Я перед нашей с вами встречей попросил поднять кое-какую статистику, – сказал Никита Сергеевич. – Как раз относительно церковной благотворительности, об участии церкви в содержании больниц, богаделен и школ. И такая интересная статистика получается, вот послушайте.
Хрущёв надел очки и взял со стола лист бумаги и прочитал:
– Статистика за 1902 год. «На тот момент в России существовало 11040 благотворительных
Патриарх никак не ожидал от Хрущёва подобной осведомлённости.
– Милосердие, говорите? Заботу? Об убогих? Хорошо. Вот вам живой пример для приложения вашего милосердия, – произнёс Хрущёв. – На Соловках у нас организован дом инвалидов войны. Их не слишком много, но собраны там самые тяжёлые – без рук, без ног, и не имеющие живых родственников, те, о ком некому позаботиться. Хотите милосердие проявить – пусть церковь возьмёт на себя уход за ними.
– Если вы и сейчас собираетесь заниматься «милосердием» в таких же масштабах, то не надо, – жёстко сказал Первый секретарь. – Милосердие для вида советским инвалидам не нужно. Хотите помогать – помогайте в полную силу.
– Государство не пытается устраниться или снять с себя это бремя, переложив заботу об этих инвалидов на церковь, – подчеркнул Никита Сергеевич. – В доме инвалидов имеется квалифицированный персонал, и он будет продолжать работу. Но раз уж вы хотите проявить милосердие, такую возможность мы вам предоставим.
Патриарх замялся, он рассчитывал совсем не на такое участие в жизни общества.
– С самого начала церковь всегда стояла на страже интересов господствующих классов, – продолжал Никита Сергеевич. – И ловко подводила логический фундамент под существующее неравенство и несправедливость. Вот вам ещё цитатка, в подтверждение: «Неравномерное распределение собственности -- есть дело премудрого и всеблагого промышления божия о людях. Если бы все одинаково обеспечены были в средствах жизни и никто ни в ком не нуждался, то явилось бы затруднение в исполнении заповеди о любви к ближнему » (Душеполезное чтение, 1902, ч. II). О как! О любви к ближнему пекутся, и заповеди сюда же пристегнули. Вот ещё: «Право собственности каждого, по учению христианства, -- составляет святыню для всех неприкосновенную » (Духовная беседа, 1917, N 12).
– Да вот незадача – после Октябрьской революции миропорядок поменялся, и господствующими классами стали пролетариат и крестьянство. И как из этой ситуации вылезать планируем? Ведь в апостольском послании сказано: »...всякая власть от Бога, и все существующие власти поставлены Богом » (Римлянам 13:1). Забавно, правда? Получается, что и власть народа тоже Богом поставлена? Но тогда почему же в церковных изданиях говорится: «Социалистическое верховенство народа совершенно несогласно с учением божественного откровения » (Вера и разум, 1912, N 5). Что ж получается, православная церковь шла против божьей воли?