Цвета счастья
Шрифт:
– Что это? – пробормотала Катя и взяла коробочку из его холодных пальцев, открыла и не поверила сама себе, удивление было подобно удару. Сияя тысячами граней, одновременно холодный и пронзительно-теплый, большой голубоватый бриллиант искрился в окружении целой россыпи мелких черно-золотистых камней. Катя не верила своим глазам, а Сергей пристально смотрел на нее, силясь угадать, что? Что она думает? Согласна или нет? Или придется еще искупать свою вину? – он готов, на все готов, только не потерять ее.
Катя крутила кольцо в руках, радуясь его тяжести и блеску.
– Ну так что? – нетерпеливо, не справившись с собой, спросил Сергей.
– Что? – бессмысленно
– Ну… замуж, нужно пожениться, бред! Ты выйдешь за меня замуж? – банальные слова из уст небанального мужчины, разве могла она отказаться?...
Утро принесло воспоминания, правда, в отличие от последних месяцев они были не с оттенком грусти и чего-то неуловимого и даже непоправимого, а очень даже обнадеживающие. Катя бросила взгляд на спящего рядом Сергея и улыбнулась, она не уставала удивляться, как преображается во сне его часто суровое и хмурое лицо, она подняла руку, чтобы откинуть волосы со лба и замерла, любуясь кольцом. Приятная тяжесть на пальце не давала ей забыть вчерашний сбивчивый разговор и испугаться, что все произошедшее было лишь сном. Сергей заворочался рядом и открыл глаза, подслеповато сощурился – еще одна милая черта - и хрипло спросил:
– Ну что, миссис Дорофеев? – а сам замер где-то глубоко в душе, боясь, что Катя передумает, и вновь в его жизнь ворвутся грусть, сожаление и неопределенность.
– Ну я не знаю, не знаю!.. – Катя задумчиво покрутила кольцо и подставила его под лучи утреннего света, - Боже, да не вздрагивай ты так, - она забавлялась столь явным испугом Сергея, - Я просто не могу решить брать твою фамилию или оставить свою. Все-таки судья Борисовская – это звучит гордо, хотя… - Катя поникла, - Брак с тобой вряд ли сочетается с моим судейским статусом, но ладно, не будем пока об этом.
– Катя, подожди, - Сергей понимал, что значит для нее работа, и в то же время осознавал, что эта самая работа в Самаре, а он в Москве, что вряд ли судейское сообщество потерпит в своих рядах жену миллиардера и крупного промышленника, и это может стать очередной проблемой на его личном пути к счастью…
– Сергей, не говори ничего, - кажется, в последнее время успокаивать его стало подлинным Катиным кредо, - Мы все решим к взаимной пользе, твоей, моей, Лизы и деток, - она положила ладонь Сергея на свой живот и он ощутил слабое шевеление, улыбнулся и понял, что, действительно, они решат абсолютно все, он, она и их дети.
Завтрак был мирным, чинным и безумно счастливым, чуть опоздавшая Арина Петровна застала идиллическую картину: Сергей жарил омлет и помешивал кашу в маленькой кастрюльке, Катя расставляла приборы на столе, а Лиза вилась возле них и задорно смеялась, когда отец называл ее помидоркой.
– Помирились, - вздохнула домохозяйка и решила оставить их одних, в конце концов, не каждый день резидент списка Форбс – это она вычитала в одном журнале – варит кашу на собственной кухне.
– Катя, ты должна в деталях рассказать мне все, что происходило в Самаре, с того самого дня, когда загорелся магазин, про всю эту суету в газетах, - Сергей не мог долго разыгрывать спокойного семьянина – деятельная натура брала верх.
Лизу отправили к Арине Петровне, сами перебрались в кабинет и Катя заговорила, вздыхая, заламывая тонкие пальцы и изредка вытирая слезы: про то, как горел Luxury, как машина юзом шла по дороге, как, беременная, в собственном кабинете, она нашла несчастного аистенка, как змея, словно в дешевом фильме ужасов, выползла из корзины с цветами в ее палате, как страшно было ночью, когда не знала, лекарство течет в ее
– Ты, наверное, знаешь, от неудавшегося брака с Докучаевым мне достались 10 процентов акций «Полимера». Мама настаивала, чтобы я их вернула, а я заупрямилась. Может, ты тоже знаешь, в начале 90-х мой отец возглавлял совет директоров завода и владел почти тридцатью процентами акций. Потом умер, умер или был убит, сейчас никто точно не скажет, - вот тут она ошибалась, Сергей мог сказать точно: смерть Катиного отца была еще одной вехой в переделе химического гиганта.
– А все свое имущество завещал четвертой жене. Я была возмущена, я – единственная дочь осталась за бортом, мама уверяла – нам ничего не нужно, но мне покоя не давали именно акции, я тогда училась в Универе, болела ценными бумагами и акции просто обязаны были быть моими. Потом Докучаев и его семья выкупили их у последней отцовской жены и, отдавая мне их незадолго до свадьбы, Дима говорил, что тут есть своя справедливость – мое вернулось ко мне. Вот так я стала акционером Полимера, потом, став судьей, чтобы не передавать акции в доверительное управление, с помощью Антона, ну ты помнишь его, - еще бы не помнить, белокурый Аполлон еще долго тревожил хрупкое эго Сергея, - так вот мы с Антоном через 33 подставных фирмы зарегистрировали акции в Виргинском оффшоре, но совсем недавно кто-то пытался проникнуть в депозитарий, а вскоре началась вся эта возня. Я думаю, Докучаев причастен к этому.
– Подожди, Катя, - Сергею, конечно, хотелось обвинить во всех грехах соперника, но правда есть правда, - Проникнуть в оффшор действительно пытались его умельцы, но и мои компьютерные гении были в курсе, тебе ведь известно, что уже больше года я пытаюсь подмять завод под себя.
– Я знаю, все знаю, - да уж, непросто иметь в качестве будущей жены такую умную женщину, - Но вряд ли ты вредил мне, так что вернусь к Диме, - Катя и не заметила, как в первый раз назвала его по имени, а Сергей заметил и огорчился.
– Потом какое-то время все было спокойно и вдруг статья в газете, сюжет по центральному TV, ну у нас же сейчас модно бороться с коррупцией, а тут – продажная судья: пентхаус, машины, меха. Это они еще не знают про акции Полимера, мои доли в ритейлерском бизнесе, портфель ценных бумаг и домик в Ларнаке, - Катя рассмеялась, - Только я-то знаю, что все эти деньги абсолютно честные: от маминого магазина и от моих вложений и игр на биржах. Но председателю суда было проще меня отстранить, чем разбираться, - она печально вздохнула. – И расследования-то никакого нет, и благодаря протекции моего бывшего начальника должности ничего не грозит, но я уже не горю желанием снова надевать мантию и кому-то что-то доказывать, - Катя устало откинулась в кресле. – Может, во мне говорят гормоны, беременность и усталость, но еще вчера ночью, после твоего предложения, - она очаровательно улыбнулась, - Я решила, что уйду в отставку.
Сергей не мог в себя прийти, сначала от негодования и беспокойства, которые переживал по ходу Катиного рассказа, а потом от безумной, затопившей его радости – она пожертвует работой ради него, самой любимой работой на свете!
– Боже, я обожаю тебя, - только и смог прошептать он, сжал ее в объятиях и не хотел отпускать!
– Сергей, неужели ты сомневался? – тихо спросила Катя.
– Я последнее время постоянно в чем-то сомневался, - ушел он от ответа. – Сейчас осталось одно – разобраться, кто стоит за всеми инсинуациями и предпринять что-то, - посерьезнев, закончил Сергей.