Цвета счастья
Шрифт:
Катина мама с удивлением смотрела на Сергея, конечно, она знала – ее дочь просто не могла полюбить недостойного человека, она так долго была одна по той простой причине, что искала кого-то особенного. Да и назвать магната Дорофеева недостойным просто не поворачивался язык, но Евгения Рудольфовна думала, что он будет таким же, как Докучаев – надменным и холодным, человек, ворвавшийся в ее магазин пару часов назад, был совсем другим, в нем была жизнь, эмоции и любовь. Глаза Сергея светились заботой и счастьем, стоило только упомянуть о Кате. Он как-то мгновенно вовлек Евгению Рудольфовну в водоворот своей жизни, еще пару минут назад она неспешно вела подсчеты в своем кабинете, и вот уже собирала чемодан и, не успев глазом моргнуть, летела к дочери в Москву.
– Добро пожаловать к нам, в «Графские
Сергей открыл дверь своим ключом и вошел в холл, Евгения Рудольфовна вошла следом, из гостиной доносился катин звенящий от едва сдерживаемой ярости голос.
– У нас опять военные действия, - тихо произнес Сергей, - Только с кем на этот раз? – он уже было устремился на помощь, но Евгения Рудольфовна жестом остановила его:
– Дайте Кате закончить, - только и сказала она, но Сергей подчинился.
– Если вы, Алексей, думаете, что я поверю в то, что попытка взлома была произведена с разрешения Сергея, вы глубоко заблуждаетесь. Ну хорошо, вы не знаете меня, но я-то знаю своего будущего мужа!
– Сергей довольно улыбнулся, Катя готова была до последнего защищать того, кого любила. – И не нужно бросать на меня такие взгляды, ваше, Женечка, время безвозвратно ушло, - Сергей представлял, как при этих словах презрительно скривились катины полные губы. – Такие, как Алексей, - вот ваш удел, пользуйтесь ими, пока хоть что-то осталось! – А вам, Алена, я скажу только одно – вы потеряли всякие права на дочь через три месяца после ее рождения. Об знаете вы сами, знает Сергей, а теперь и я, так что говорить не о чем, - Катя еле слышно вздохнула, от волнения она дрожала, как осиновый лист, но скрывала свой страх за бравадой. Было невозможно спасовать перед этой хищной толпой, посмевшей явиться в ее дом! Наглые и самодовольные, они были проявлением того худшего, что Катя просто ненавидела в людях! А Алена – змея! Бросила дочь, пусть и с отцом, с хорошим отцом, но как оставить своего ребенка?! Катя чувствовала, что взрыв ярости, поддерживавший в ней силы, быстро сходит на нет, и усталость просто валит ее с ног. Снова заболела спина и закружилась голова, Катя осторожно присела на краешек дивана и бросила быстрый взгляд наверх, с перил второго этажа свисала Лиза, жадно впитывая каждое слово, может, и не стоило устраивать весь этот разговор при ребенке, но у нее просто не было выбора. В комнате повисла непривычная и гнетущая тишина.
– Так что, аудиенция ваша подошла к концу! – Катя просто не могла позволить себе оставить последнее слово за этой троицой, - Думаю, вам следует покинуть мой дом, - отчеканила она.
– Твой дом, твой?! – почти завизжала Женя. Сергей больше не мог молчать и смотреть, как все эти люди, люди из его прошлого, к которым в разное время он испытывал разные эмоции: от дружеской привязанности до того, что считал любовью, издеваются над подлинной любовью всей его жизни!
– Женя, немедленно замолчи! – он шагнул в гостиную, девушка, как дикая кошка, рванулась к нему, но, остановившись, устремила злобный взгляд на Катю. – Ты, жалкая провинциальная потаскушка, думаешь, заарканила богатого кретина? – Женя разразилась истерическим смехом, Сергей схватил ее за руки и тряхнул изо всех сил. – Немедленно убирайтесь из моего дома, все до одного! Алексей, забирай эту истеричку, и чтобы я вас и близко не видел, понятно! Алена, в кабинет! – он кивнул в сторону двери, и самоуверенная модель поплелась в направлении его взгляда, - Жди меня там! – зло бросил Сергей. – Вы все еще здесь? – он удивленно посмотрел на Женю и Алексея, - Женя, тот факт, что ты и твои родители все еще живете в вашем дизайнерском доме – не больше, чем проявление моего добросердечия. Еще одно слово, один взгляд в сторону Кати, и ты отправишься зарабатывать на жизнь единственным доступным тебе способом! – в ответ не прозвучало ни звука. – Что-нибудь неясно? – грозно переспросил Сергей, но за Женей и Алексеем уже захлопнулась дверь. – Как же мне все это надоело! – устало проговорил Сергей, присев рядом с Катей, - Как ты, Катюша? – она слабо улыбнулась в ответ и расплакалась. – Да я убить их всех готов за один
– Иди поговори с Аленой и выпроваживай ее побыстрее! Будем ужинать, и ты мне все расскажешь, - вытирая слезы, сказала Катя. Сергей, нехотя, встал и направился в кабинет.
– Я смотрю, жизнь у вас тут так и бьет ключом, - проговорила Евгения Рудольфовна, входя в комнату. Понаблюдав за всем, что происходило в гостиной, мама поняла, ничего не изменилось, ее дочь была все такой же резкой и ранимой, но теперь рядом с ней был мужчина, готовый ради нее на все.
– Мама, мама! – почти закричала Катя, вскакивая с дивана. – Как же я соскучилась! Просто безумно! – Катя плакала, не сдерживаясь.
О, Боже, ее дочь совсем скоро сама станет мамой, а, как будто и не было этих 28 лет, Катя была все той же крошкой, и Евгения Рудольфовна сама сморгнула набежавшие слезы.
– Нет, ты можешь себе это представить! Являются в наш дом, словно их тут кто-то ждет, и начинают говорить мне все эти мерзкие вещи! – возмущалась Катя, уютно расположившись в постели, ее голова лежала на плече у Сергея и на душе от радости и восторга порхали сотни разноцветных бабочек, он ласково перебирал ее волосы и щекотал шею горячим дыханием.
– Ну ты же расправилась с ними, радость моя! – улыбнулся Сергей. – Знаешь, что сказала твоя мама, услышав весь этот скандал?
– Могу себе представить, - пробормотала Катя, - Мама недавно согласилась с бабушкиным высказыванием относительно меня: дорогая, ты оставляешь за собой выжженные города.
– Так вот, я-то встревожился, что твоя мама решит, будто я не могу тебя защитить и прочее, - Кате казалось трогательным, что Сергей, такой взрослый, успешный и состоявшийся, беспокоится о мнении ее мамы. – Так вот, твоя мама просто приказала мне остановиться и дать тебе самой закончить.
– Ну, мама в курсе моего желания всех защищать даже против воли «защищаемых», - Катя слегка пошевелилась, и Сергей понял, что возбуждение, которое охватывает его при одном взгляде на будущую жену, наверное, не пройдет никогда. Он был счастлив смотреть на нее, касаться ее, слышать ее, - безумное одиночество прошедших месяцев казалось кошмарным сном.
– Катя, шутки шутками, но я завтра же разберусь со старшим Жуковым и Женя дорогу в «Пруды» забудет, да и вообще, нас с тобой вместе взятых.
– Ну, в этом я сомневаюсь! – тихо рассмеялась Катя. – Меня она, может, и забудет, а вот тебя вряд ли, - она пощекотала его голую грудь и прижалась щекой к тому месту, где спокойно и счастливо билось сердце. – На Женю мне наплевать, честное слово, я ревную тебя, конечно, жутко, но уже начинаю с этим справляться, - катины слова бальзамом разлились по душе Сергея, он-то думал, что ревность – исключительно его прерогатива, мужчина был готов ревновать Катю к каждому фонарному столбу.
– Забудь про Женю! Я весь твой! И никуда тебе от этого не деться! Вот буду старым-престарым, а все равно от тебя никуда не денусь, будешь вывозить меня на солнце в коляске под клетчатым пледом - Сергей, конечно, шутил, но вопрос возраста и правда его волновал. Иногда казалось, что их с Катей разница в 10 лет когда-нибудь станет серьезным препятствием.
– Ну опять ты завел этот бред про возраст! – Катя высвободилась из теплых мужских объятий и возмущенно уставилась на Сергея. – Тебе сколько лет?
– Через месяц будет 39.
– Ну и что? – по слогам проговорила Катя. – У моих родителей была разница 12 лет и ничего! – Сергей хотел было сказать, что ее мама оказалась одна в 42 года, но благоразумно промолчал, стараясь не беспокоить беременную будущую жену и справедливо полагая, что убить катиного отца могли, не взирая на возраст…
– А вообще, куда больше, чем Женя с Лешей, меня беспокоит Алена, - Катя презрительно скривилась, произнося имя его бывшей жены. – И знаешь, к ней я тоже ревную. Ревную ко всем, кто хоть когда-то был с тобой, - Сергей не стал возражать, он только крепче прижал Катю к себе и накрыл своей рукой кольцо на ее пальце, которое было для него настоящим символом будущей семейной жизни.