Цветик
Шрифт:
– Не я первая, - грустно улыбнулась Алька, - деться-то некуда, отработка будет, а малыш только родится, вот, и придется дома жить, надеюсь, что мамка согласится хоть немного с малышом посидеть.
С кухни потянуло запахом выпечки...
– О, дружить с пищевиками - здорово, всегда вкусненьким побалуют, - улыбнулся Аркадий, заходя в кухню. И столько нежности было в его взгляде на Леночку, что у Альки внутри всё сжалось - на неё-то вряд ли кто так посмотрит. Но и искренне порадовалась за Малышеву, которая просто помолодела, стала сейчас не суровой предподшей, а подружкой, ненамного старше их с Валькой.
Все
– Леночка, какие у тебя выгодные гости, не надо придумывать разносолов, огурцов хватает.
Алька смущалась, но тяга к огурчикам перевешивала все, немного посидев, девчонки стали прощаться.
Малышева сунула Альке трехлитровую банку с огурцами:
– Съешь, ещё дам, банку только верни.
– У нас их много скопилось, все привезем Вам.
– Аркаша, получится ли что-то?
– Лена, помнишь Лешникову?
– Зою Петровну, да!
– У неё лет десять назад сын в аварии погиб, она не смогла жить, где всё о нём напоминает, и уехала на малую родину, как раз в районный центр твоей Альки. Выйду на неё, если надо будет, съезжу, думаю, договоримся.
– Аркаш, ты...
– Леночка обняла его и поцеловала в щеку.
– Ну, уж нет!
Славин начал её целовать. -Боже, как я по тебе исстрадался!
Она ответила, и вскоре оба, забыв обо всем, целовались, казалось, припали к роднику с необыкновенно вкусной водой.
Такой кайф прервал длинный телефонный звонок.
– Межгород, странно? Алло?
– взяла трубку Лена.
– Здравствуйте, Леночка, Аркашка, негодник у вас?
– Да!
– растерянная Лена протянула трубку Славину.
– Да? Да, мамуль, все нормально! Да, да, надеюсь, совсем скоро. Где ты телефон взяла и как вычислила меня?
– послушал ответ, засмеялся, - ты у меня прямо шпион. Да, да, непременно, завтра к вечеру. Всё, целую. Да, передам!
Положил трубку: -Ох и мамка, вычислила ещё вчера, что мы с тобой встретились и вместе 'по голосу - он у тебя радостный как никогда, сынок, был'. Нашла твой телефон через межгород, вот и звонит. Интересуется, когда с тобой познакомится? Просила тебе передать поклон и 'мальчика моего не обижать'.
И опять "мальчик" прижал её к себе:
– Не отпущу!!
И получился вместо прогулки крышесносный день: они упивались друг другом, изучали, гладили, спешили насладиться друг другом, старались слиться как можно сильнее...
Очнулись уже вечером - жутко захотелось поесть.
– Леночка, ты решись поскорее, мне тебя даже на день отпустить будет трагедией, я так по тебе исстрадался. Я может только и начинаю жить, - он притянул её к себе и усадил на колени.
– Я страшный собственник, мне до смерти надо видеть, трогать, ощущать тебя ежеминутно.
– Аркашка, солнышко, - прижалась поплотнее к нему Лена, - давай потом подумаем, сейчас мне только одного хочется - тебя потрогать, погладить...
– Леночка, давай чуть поедим, а?
– жалобно попросил Славин.
– Вот, мужики, весь настрой своим голодным пузом сбивать можете.
– Где ж у меня пузо, я без тебя совсем стройный, вот откормишь если... буду толстым, сытым и...
– он засмеялся, - ленивым.
– Тогда я тебя поменяю.
– Вот так, дурачась,
– А ведь Алька твоя, как талисман для нас, если б не она, я бы так тебя и не обрёл.
– Угу!
– пробормотала Леночка и уснула. Аркадий же долго прислушивался к мерному дыханию, улыбался и затопляла его изболевшееся сердце волна нежности и обожания.
ГЛАВА 3.
В понедельник Ольхин удивленно смотрел на Малышеву:
– Елена Борисовна, ты что ли в косметическом кабинете два дня зависала? Шикарно выглядишь!
– Спасибо, Евгений Дмитрич, я старалась! Елена, казалось, летала над землей, Аркадий каждый вечер звонил, его боевая мамулька не вытерпела, позвонила:
– Леночка, я женщина старая, больная, любопытная, жду Вас в пятницу вечером у нас в Перми, надо оччень серьёзно поговорить!!
– И тут же, съехав с официального тона, - Леночка, приезжайте поскорее, жажду с Вами познакомиться, Аркаша тоже будет рад.
И собралась Малышева в Пермь. Аркаша сияя, сказал: -Матушка заждалась уже, эта неделя прошла под знаком усиленного любопытства.
Мамулька оказалась пухленькой, уютной такой бабулей, с живыми глазками. Она так искренне обрадовалась Лене, что та растаяла, как-то вмиг завязался общий разговор, бабулю интересовало всё-она с одинаковым любопытством слушала и про студенческие годы, и про дальнейшую жизнь, и про Альку тоже.
– Жаль девочку, но я всегда говорила и скажу так: значит, Господь отвел. Значит, не её это судьба и суженый! Как говорит мой духовник, отец Никон, мы в этот мир приходим для испытаний: кто-то выдерживает с честью, кто-то с трудом, а кто-то и ломается, даст Бог, девочка сумеет выдержать свои испытания. А то, что они предназначены каждому, в этом нет сомнений. Ты, Леночка, подоходчивее ей это обскажи, что суждено, ведь не обойдешь-не объедешь. Так, ребятушки, годы мои не молодые, здоровье тоже не ахти, вы как хотите, а до внуков мне доскрипеть надо, не затягивайте! Хочу уйти успокоенной, зная, что Аркашка не один на этом свете будет, и продолжение нашей фамилии растет. Я человек простой, лукавить не буду, хотите - вместе со мной живите, нет - тоже не осерчаю. Но только прошу, здесь, в нашем городе, сынок, работу Лене присмотрел?
– Мам, ну чего ты торопишь Леночку? Ей надо подумать!
– А что думать-то? Вы друг друга любите, нашлися, вон, значит, судьба! Пойду я на боковую, вы порешайте что и как, а к лету внука или внучку жду!
А Алька поехала домой на нелегкий разговор с матерью. Настраивалась на крики и ругань, но к её великому удивлению, ничего этого не было - мать долго-долго молчала, потом тяжело вздохнула:
– И что тебя угораздило в такого влюбиться? Дочь повторяет судьбу матери говорят, я, вот, одиночка при живом муже, и ты туда же. Ладно, - видя что Алька прячет трясущиеся руки под теплую шаль и никак не согреется, - что уж я, враг своей дочери, что ли? Если получится у тебя с распределением, вырастим внука, работать будешь, моя пенсия, вытянем! Сережку, вон, отец обещал помогать учить, если в институт сможет поступить.