Цветная музыка сидхе

Завойчинская Милена

Хорошо ли это? Наверное, нет. Я как вещь в себе, кажусь спокойной и отстраненной. Я не выплескиваю эмоции, да и не особо ярко их переживаю. Не знаю почему. То ли это черта непосредственно моего характера, то ли особенность сидхе… Последнее я не исключаю. Ведь нам подвластно настолько могущественное волшебство, что, не умей мы контролировать себя и свои эмоции, особенно такие, как, например, гнев, последствия могут быть страшными и необратимыми.

И вот сейчас…

После выматывающего суда, после долгих разбирательств, после того, как я полностью

отбилась от всех притязаний и обвинений сестер Неумолимой, они снова?! И если тогда я еще не знала о своем новом статусе гражданки этого государства, то в данный момент подданные Дагры напали на подданных Тьяринды. А это уже совсем иное…

Стихотворение, рождающееся в состоянии неконтролируемой ярости, само начало срываться с моих губ. Я не пыталась сделать его гладким, с идеальной рифмой. Собственно, я вообще ничего не пыталась и даже не задумывалась о том, что говорю. Мой врожденный дар, волшебство сидхе выплеснулось, влияя на мир, наполнило чары, что могли менять бытие:

Богиня смерти так решила: Нет власти вашей надо мной! Я ничего не совершила, Мне слишком рано на покой. Сюда вы не были званы! Отдайте силы земной тверди! Застыньте, словно валуны! Окаменейте, сестры смерти!

Слова падали медленно, весомо, и кажется, сама реальность притихла в ожидании неизбежного. Каждая строчка стихотворения-заклинания была наполнена… я даже не знаю чем. Той самой неизученной магией загадочного народа, ушедшего из этого мира? Тем самым необъяснимым, непостижимым волшебством? И каким-то неведомым образом они подействовали на жриц. И пусть любая песня, любое стихотворение — это больше намеки, не прямой приказ, а завуалированная информация, но на моих глазах произошло необъяснимое…

Стоило мне договорить слова «отдайте силы земной тверди», и магички из Дагры действительно стали терять силы, а выпущенные ими мертвенные серо-болотного цвета сгустки энергии, разъедающие мой щит, начали бледнеть.

Отзвучало «застыньте, словно валуны!» — и три женщины, облаченные в ритуальные одеяния графитово-серого цвета, замерли. Они больше не шевелились, даже моргать перестали, лишь их взгляды, направленные на меня, полыхали ненавистью.

Никто из нас еще ничего не понял. Ни они, ни я.

Я договорила последние слова «окаменейте, сестры смерти», и лишь тогда зримо начала проявляться вложенная в мое волшебство воля.

Медленно… Неторопливо, но неотвратимо… Начиная с самого края подолов балахонов, которые внезапно перестал трепать теплый ветерок… И всё выше, добравшись сначала до колен, до бедер, до талии…

Или это мне казалось, что всё происходило медленно, а на самом-то деле всё случилось мгновенно? Но ведь я видела! Своими собственными глазами наблюдала за тем, как

три жрицы богини смерти превращались в статуи самих себя.

Сначала одеяния, прячущиеся под ними тела и кончики пальцев, затем выше… Окаменела грудь, и вот уже не дышат они… Плечи, шеи… Смертельно побледневшие лица… Заострились каменные подбородки. Стали серыми щеки, изрезанные морщинками, выдававшими их возраст. Выше, еще выше поднималась каменная материя.

Я видела испуг в глазах тех, кто только что пытался меня убить. Что они чувствовали? Не представляю…

Глазные яблоки потеряли блеск и стали такими же тусклыми и серыми, как галька на дороге.

Последними обратились в камень волосы. Те самые, которыми играл ветер. Такими, развевающимися, они теперь и останутся.

Уставившись на три темно-серые, почти черные статуи женщин, облаченных в длинные балахоны, я всхлипнула от ужаса содеянного. Словно невероятно талантливый скульптур вытесал их из камня. Лица, искаженные сменяющими друг друга эмоциями: улыбки, обещающие мне мучительную смерть, начали меняться на ярость и страх, да так и застыли. Глаза, смотрящие с ненавистью. Скрюченные пальцы рук, с которых, казалось, сейчас опять сорвутся смертельные заклинания… Растрепавшиеся прически…

Всё произошло так, как я произнесла, находясь в невменяемом от гнева состоянии. Они окаменели. Застыли, словно валуны. Наверное, они отдали силы земной тверди…

Побледневшие заклинания сестер Неумолимой всё еще продолжали разъедать мой защитный кокон, а сами жрицы каменными изваяниями стояли на дороге, преграждая мне путь.

Боги всемогущие! Что же я наделала?! Как я это сделала?

А закончилось наше эпическое сражение с выходцами из закрытого королевства так же внезапно, как и началось.

Я невольно и неосознанно уничтожила страх и ужас своих детства и юности, которые, казалось, были давным-давно, хотя мне совсем мало лет. А с двух сторон на дорогу выбежали встрепанные и взбудораженные после схватки Дарио и Ирма.

— Цела?! — схватил за узду Тайфуна дракон. — Сейчас разберусь с заклинаниями, не двигайся!

— Леди, вы в порядке? — утирая тыльной стороной ладони заляпанное алым лицо, несколько нервно поинтересовалась тень. Одежда ее зияла прорехами и была залита кровью, но ран не было, значит, кровь чужая.

— Я в порядке, — дрожащим от нервного напряжения голосом ответила я им обоим. — Только не знаю, что делать с заклинаниями сестер Смерти. А что было у вас? Вы со всеми справились? Это те пять лордов?

— Те пять и их сопровождающие, то ли наемники, то ли люди вашего короля.

— То есть они еще и с отрядом были?!

— Ну, «отряд» — это слишком громко сказано, — дернула плечом оборотница, внимательно следя за действиями Дарио. — С моей стороны было два аристократа и девять сопровождающих. Ну и вон еще один на дороге валяется. Сиятельная, вы в него решили выпустить весь запас дротиков? Простите, я не уследила.