Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Гичко Екатерина

Княжич наконец утоптал себе вполне уютное гнёздышко и плюхнулся в лужу. Пар стал ещё гуще, но вот вода из разломанного фонтана хлестать перестала. Видать, перекрыл кто-то. Князь Хенесий махнул рукой и велел отстать от сына.

— Проспится и приползёт.

Копошение внизу затихло, варлийцы действительно начали расходиться, а им на смену стали подтягиваться слуги, опасливо косящиеся на спящую чудь. Через четверть часа во дворике вокруг уснувшего зверя закипела бесшумная уборка.

Дейна опять тряхнула головой — на ветвистом гребне цветы распустились — и взглядом попросила Шширара

отойти.

— В том кувшине, что ты унёс, что-то было? — прямо спросила женщина.

Наг почти не удивился. Вывод сам напрашивался. Спала хранительница хорошо, позавтракать ещё не успела, только водички выпить. А тут такое страстное желание уснуть прямо на полу.

Сперва Шширар хотел притвориться, что ничего не понимает. Вода в кувшине была, что ещё? Но многовековая преданная служба и привычка выгораживать господина всё же сыграли своё, и наг с заговорщицким видом принялся виртуозно врать:

— Да гроза же собиралась, а господин грома и молний боится. Всю ночь бы проворочался, а так поспал бы спокойно. Я ж не думал, что ты с ним ляжешь!

Дейна досадливо поморщилась и расслабилась. Неприятно, но главное, что не проделки врагов.

— Ядрёная штука… — с уважением протянула она.

— Так для нага же. Ты как? — Шширар с сочувствием посмотрел на неё.

Дейна взглянула на господина и не ответила. Наагалей под её взглядом поплыл, раздвоился и обзавёлся шикарными рогами.

— Справлюсь.

— Можешь поспать, мы с ребятами справимся.

Женщина упрямо мотнула головой и осоловело уставился на неисчезающие рога. Через пару мгновений они ещё и зацвели.

В отличие от Шширара, Ссадаши не знал, что Дейна успела отпить из кувшина, и, когда женщина ближе к полудню неожиданно закатила глаза и попыталась рухнуть на пол, здорово перепугался. Поймать женщину он поймал, а затем почти четверть часа рычал на охранника, когда тот разъяснил ему, что произошло.

— О таком надо докладывать сразу! — взбешённо шипел Ссадаши, заворачивая спящую женщину в своё верхнее одеяние. — Я решил, что её отравили.

— Мы бы не позволили, — обиженно протянул Шширар.

— Вы ей уже позволили нажраться снотворного!

— Под вашим личным присмотром, — хладнокровно вывернулся охранник.

В ответ на это Ссадаши мог только зыркнуть. Испуг его уже отпустил, злость он выплеснул, и разум начал шептал, что всё очень здорово сложилось.

— Сколько она выпила?

— Глотка три-четыре, — припомнил Шширар сколько в кувшине было и сколько осталось. — Спать теперь будет долго и крепко. Не на человека всё же сделано. Вот и прогуляетесь по своим делам.

— Если меня на прогулку зазовут, — проворчал Ссадаши.

— Ну угощение уже принесли.

Ссадаши окончательно подобрели и посмотрел на спящую женщину с насмешкой.

— Неудачливая у тебя судьба, милая. И куда теперь тебя?

— Парни за ней присмотрят, — предложил Шширар, но наагалей неодобрительно прищурился.

Оставлять хранительницу в компании прожжённых ловеласов Ссадаши не хотел.

— Парни пусть за собой присмотрят! Поползли.

В гостиной покоев Делилониса успели прибраться. Бутылки и цветы унесли,

грязь отмыли, даже хвост спящего Вааша почистили, а самого нага заботливо укрыли одеялом. Рядом с ним брюхом кверху дремала Шириша, а вот самого Делилониса не было: советник наагашейда не мог позволить себе отсутствовать на очередном собрании даже по такой уважительной причине как похмелье.

Ссадаши впихнул Дейну под бок кошки. Та удивлённо воззрилась на соседку, но пару мгновений спустя добродушно лизнула её в кудрявую голову.

— Вааш, — Ссадаши пихнул друга хвостом в бок.

Тот приоткрыл глаза и уставился на него мутным взглядом.

— Ты обещал, — Ссадаши кивнул на Дейну.

Вааш перевёл взгляд на неё, некоторое время смотрел безо всякого выражения, а затем обвил кончиком хвоста за щиколотку и опять закрыл глаза.

Удовлетворённый Ссадаши пополз прочь. Ему предстоит ещё многое сделать, а вечером его ждёт бутылочка вина и славная компания.

Что может быть лучше чисто мужских посиделок?

Пробраться в покои императора оказалось не так просто, что только утвердило Ссадаши в желании там побывать. Охранялись покои давриданского повелителя отменно, а старый план с потайными ходами можно было выбросить: замуровали. И ведь даже императорской любовницей не притворишься: со времён императора Ашшидаша правители стали практиковать целомудрие и верность жёнам. Что тоже весьма настораживало.

Ссадаши бросил взгляд на придворных дам, столпившихся перед портретом императрицы Аривеи, матери нынешнего императора. Картину вывесили пару часов назад, и дворец кипел от сдержанных обсуждений. Не то чтобы какая-то картина действительно была достойна такого внимания, просто ещё несколько часов назад мало кто-то представлял, как выглядит почившая императрица-мать. Ведь во дворце из правящей семьи жил только император.

Тоже весьма странно. И тоже повелось со времён Ашшидаша. Даже наследник престола появлялся редко, и те же советники знали про него только то, что он существует. Неудивительно, что приезд принцессы Дерри стал таким событием.

И под видом слуги не проскользнёшь. У императора всего двое слуг, которые держат в порядке его покои, гардероб и заботятся о его нуждах. При этом его величество сам одевается и, по слухам, не позволяет помогать себе с омовением.

Интересно, почему наагашейд только сейчас задумался об этих странностях? Ссадаши при дворе бывал не так часто и ответственных поручений в рамках посольств ему уже очень давно не давали. Так что у него и необходимости не было задумываться над прихотями высочайшего. Но наагашейд-то не мог упустить, верно? Всё интереснее и интереснее…

Развернувшись, наагалей пополз в сторону своих покоев. Вечерело, нужно было подготовиться к гулянке.

— Об ужине распорядиться? — спросил ползущий следом Шширар.

— Нет.

— Не закусывая пить… — начал было охранник, но господин отмахнулся хвостом.

— Одна бутылка и пара глотков воды.

— Может, воду-то и не надо? — тише пророкотал охранник. — Ну притворитесь немного…

— Шширар, как думаешь, меня красть будут прелестные девы с нежными руками? — задумчиво протянул наагалей.