Цветочек. Маска треснула. Том 2
Шрифт:
– Соображал с недосыпа плохо, – мрачный Милаш дымил трубкой и даже на хорошеньких горожанок особо не засматривался. Так, подмигнул двум или трём… – Достанется же кому-то гарпия!
Сколько помнил Сепуш, друг всегда был особенно чувствителен к шуточкам про мужеложество. Как-то спьяну он проговорился, что в детстве был очень милым и красивым ребёнком и это очарование здорово отравило ему жизнь. Похоже, детские обиды так и не ушли в тень.
Торопились друзья к борделю Инан, проведать боевую подругу. Так-то Сепушу нужно было быть на собрании глав, но когда оно началось, туманник
У заведения «Наездницы Инан» оказалось неожиданно шумно и многолюдно. Женщины, порозовевшие от радостного предвкушения, вбегали и выбегали в двери, вынося свертки и тюки с вещами. Вышибалы и наги выносили сундуки, гружённые снедью корзины и мебель. Улицу запрудили телеги и ротозеи. Напротив входа по-царски стоял шикарный паланкин красно-жёлтого цвета. Вокруг него с грозными мордами высились тролли – охранники и носильщики. А перед входом в паланкин, сложив руки на груди, стоял наг. Милаш признал в нём раммашца по переливчатому хвосту, а Сепуш с удивлением понял, что не он один прогуливает собрание.
– Наагариш Ллэлсэ? – чуть удивлённо протянул туманник.
Наг повернул голову в его сторону и холодно сузил глаза.
– Господин Милаш! – радостная Ейра, заметив виконта, замахала ему рулонами тканей.
– Ейра, милая, – расцвёл мужчина, – что у вас здесь происходит?
– Мы переезжаем! – женщина взвизгнула и подпрыгнула на месте. – В Раммаш!
– Куда?! – изумился Милаш.
Насколько он помнил, Инан не собиралась уезжать из столицы ещё лет десять. Город ей нравился, жизнь была спокойной – в сравнении с прежней, – но не лишённой ярких красок. Дом, отданный под бордель, она обожала и считала очень уютным. Он действительно сильно отличался от многих увеселительных заведений такого типа.
Здесь не висела атмосфера отчаяния, страха, нужды и отвращения.
– Бордель? – Милаш решил, что подруга шутит. – Инан, ты серьёзно? Женщина твоего происхождения, положения и заслуг…
– Какого происхождения? – неприязненно прищурилась оборотница. – Титул и богатство – не залог хорошего происхождения.
– Прости, – Милаш поспешил отойти от запретной темы. – Но про бордель… ты же пошутила? Ты же говорила, что хочешь чем-то помочь этим женщинам…
– А ты думаешь, что после того, как они продавали себя, кто-то их признает? – подруга ехидно вскинула брови. – Даже если я пристрою их подмастерьями и они выучатся ремеслу, в городе никто не забудет, кем они были раньше. Захочет ли добропорядочная горожанка кормить хлебом, который испекла бывшая шлюха, детей и мужа? Пожелает ли девица облачиться в ткань, которую выткала раскаявшаяся проститутка? Их шанс начать новую жизнь – уехать из столицы далеко-далеко. Туда, где их точно никто не знает. Тогда их хлеб будут покупать, тканями восхищаться, и у них будут средства для жизни. Многие ли могут позволить себе уехать?
Давний
Инан давала шанс тем, кто выбрал не ту дорогу.
Она не врала, не обещала, что общество примет их.
Она лишь спрашивала: «Тебе нравится твоя жизнь?».
Она даже не говорила: «Тогда меняй её». Большинство живущих в теневом мире не представляли, что делать. А Инан знала. «Иди к мастеру Ирдану. Он будет ждать тебя завтра. Стащишь хоть черепок, сама пришибу». «Переезжай в Генору. Если хочешь остаться здесь, будет сложнее».
Инан всегда о ком-то заботилась. Вилась как орлица над гнездом. Они так и сдружились. Сепуш и Милаш только-только прибыли на Везейскую заставу с прежнего места службы, и она взяла их под своё крыло.
– В Раммаш, в Раммаш, – радостно подтвердила Ейра. – Госпожа согласилась на уговоры наагариша Ллелсэ, – наездница скорее по привычке, чем из желания соблазнить, игриво стрельнула глазами на невозмутимого нага.
– Так и сказала? – не мог поверить Милаш.
– Передала, – вздёрнула носик Ейра. – Но если бы была не согласна, мы бы уже об этом знали. Разнесла бы здесь всё!
Милаш и Сепуш одновременно с подозрением прищурились на нага. Тот ничуть не впечатлился.
– А где сама Инан? – поинтересовался туманник.
– Спит, – Ллелсэ кивнул в сторону паланкина.
Один из троллей в тяжёлой чёрной кирасе двумя пальчиками приподнял полог, открывая вид на безмятежно спящую оборотницу.
– Из-за ранения она очень и очень, – прозвучало слишком многозначительно, – много спит.
– М-м-м, – понимающе протянул Милаш. – Так она может проспать всё самое интересное.
Некоторое время мужчины проникновенно смотрели друг на друга, и Милашу показалось, что в глазах нага мелькнуло что-то красное и очень опасное. Наагариш определённо знал, какими друзьями они с Инан были. Виконт не заметил ревности, лишь чисто интуитивно почувствовал предупреждение.
– Надеюсь, мы сможем приехать к ней в гости?
– Возможно.
Друзья переглянулись и одновременно расплылись в довольных улыбках.
– Тогда не будем тревожить её сон, – легко решил Милаш. – Хорошей дороги.
Уголки губ нага едва заметно приподнялись.
Пришла пора и Инан оказаться под защитой и заботой.
Шагая в обратном направлении, Милаш тихо поинтересовался у друга:
– Думаешь, он знает про нас и Инан?
– Наверняка.
– Ревнивый?
– Не замечал за ним. Довольно хладнокровный и терпения ему не занимать, – осмотревшись, Сепуш прошептал: – Ходят слухи, что его мать из вампирского племени. Если что, спокойно сожрёт, а косточки закопает и не будет мучиться угрызениями совести.