Цветок Амелии: первый опыт
Шрифт:
Через год умер отец. Джером долго переживал, но виду старался не подавать. Всё чаще он пропадал с друзьями за выпивкой, стал больше работать, пока в конец не заработался. Мари поддерживала его как могла и, со временем, он смирился с тем, что остался один. Временами Мари ночевала вместе с ним. Они много разговаривали, пели песни и, в конце концов, Джером сделал ей предложение.
– НЕТ! – Тут же ответила Мари с серьёзным видом. А после, увидев лицо Джерома, его глаза выпадающие из орбит, рассмеялась и бросилась ему на плечи. И
2 Глава. Что будет, если смешать глаз вечно смотрящей птицы и цветок гладиатуриса?
Прошло четыре года. В тот день шла сильная пурга. Ветер пронзительно завывал в щели окон и дверей. Мари и Джером сидели у огня и глядели на Гнилое корыто. Там, даже в такую ужасную погоду, горели свечи. Кто-то веселился.
После смерти отца, они с Мари поселились в доме Джерома. Места было более чем достаточно. Комнату отца они переоборудовали, сделали там спальню для себя. Старая комната Джерома пустовала. На первом этаже была гостиная. С каменным камином и обитыми кожей креслами и диванчиком, которые ещё при жизни соорудил отец Джерома.
В дверь постучали. Мари сидела в кресле, сложив руки на животе, протянув укутанные пледом ноги к камину. Джером поднялся с дивана, чуть кряхтя, как старик. В последнюю смену его спину продуло, потому каждый шаг отдавался болью.
– Кто пришёл? – Спросил он у гостя за дверью.
– Открывай, зять!
– А-а, батя, проходи!
Он открыл дверь и вместе с пургой вошёл высокий мужчина, укутанный одеждами. Он постоял у порога, обстучал ноги и отряхнул пальто, шарф и шапку.
– Пап, дверь, холод-то идёт! – Сказала Мари.
– Да-да, конечно, милая. – Он повернулся и закрыл за собой дверь на защёлку.
Джером стоял рядом скрестив руки на груди:
– Какими судьбами, бать?
– Мари вот-вот рожать, дурень. Моё место здесь, рядом. Я ж доктор, в конце концов, – Рассмеялся Лютер.
– Точно же. Чай будешь? Или чего покрепче?
– От чайку не откажусь. С мёдом, чтоб слиплось!
– Сделаем!
Джером отлучился на кухню, поставить чайник, а Лютер сел поближе к Мари.
– Ну как ты, доченька?
– Всё хорошо, пап. Спасибо, что пришёл.
С кухни донёсся грохот вперемешку с бранью, Мари с отцом обернулись.
– Всё нормуль! Треклятая дверца, сука… Палец отшиб!
– Осторожней… – Вздохнула Мари.
Через несколько минут Джером вернулся с чаем.
– Ну что, когда рожать? – Спросил он.
– Завтра подходит срок. Пока ждём. Готовимся. Морально и физически.
– Командуй. Чем помогать?
Лютер дал Джерому кучу инструкций. От подготовки
Ночь прошла спокойно. Мари, хоть и волновалась, но спала хорошо. Джером всегда спал мёртвым сном и что-то бубнил. Лютер уснул в детской Джерома. Там всё ещё стояла его старая кровать, на которой будущий дедушка отлично выспался. Первым проснулся Джером. Приготовил завтрак, натопил камин и пошёл в старую кузню. Там всё осталось на своих местах, в память об отце: в центре стояла огромная кузнечная печь, рядом – наковальня и огромная бочка с заледеневшей водой. Джером пришёл туда наколоть дров. Погода наладилась. На улицу повалили люди, все по своим делам. Ребятня играла в снежки, женщины шли за продуктами, а мужики по работам.
Из старой кузницы доносились цикличные звуки падающих брёвнышек. Одно, два, три, четыре… Джером наколол достаточно дров на весь день и вернулся внутрь. Положил их рядом с камином на стойку. Глянул на часы. Восемь утра. На завтрак он приготовил яичницу с помидорами, поставил на стол огромную сковороду и кувшин с молоком, нарезал хлеб, разложил посуду и пошёл наверх. Мари проснулась, лежала в постели и что-то читала. Лютера в постели не оказалось.
– Золотце, куда папаня ушёл? – Спросил Джером.
– Не знаю. Он только проснулся, рванул вниз.
– Понял. Я там завтрак накрыл.
– Ох, спасибо, милый.
Но позавтракать не удалось. Джером спустился вниз сразу после разговора. Мари дошла до ступеней, взялась за перилу. Послышался звук, будто кто-то разлил ведро воды.
– В рот мне зелье… Джером! Твою мать, твою мать, твою мать!
Джером соскочил из-за стола, стул, на котором он сидел, влетел в стену, а сковородка подлетела в воздух и приземлилась обратно на стол, разбросав яичницу по кухне. Он подбежал к ней, увидел лужу.
– Ох ты ж сука! Ты главное не… не волнуйся…
В глазах потемнело, он пошатнулся и… Упал. Прямо на ковёр, который смягчил падение. Последнее, что слышал Джером будучи в сознании – крик Мари и открывшуюся дверь.
– Джером? Джеро-о-ом??? Очнись, зятёк! – Над ним стоял Лютер и лупил его по щекам.
– А? Чего я? Я… где? – Еле-еле сказал Джером. – А Мари?
– Ты отрубился. Мари наверху, – Он взял его за руку и приподнял туловище, чтобы тот сел. – Ну что, папаня. Дочка! Совсем крохотная! Во-о-от такая… Джером?
Джером снова упал. Плашмя. На этот раз его не трогали. Накрыли пледом и оставили лежать. И пока непутёвый отец был в отключке, наверху спало крохотное – похожее в основном на мать, но носом точно в отца – создание.
Годы шли, девочка – Амелия – росла. Она действительно походила на мать: рыжие волосы, карие глазки бусинки и веснушки на пухлых щеках. Но неугомонным характером и большим, курносым носом – повторюсь – вышла всё-таки в отца. Этот ребёнок был гремучей смесью незаурядного ума, хитрости и непоседливости.