Цветок Амелии: первый опыт
Шрифт:
После такой сумасшедшей ночи все трое спали как убитые. Всем им снились странные сны: Лео снилось, как кошмары из книг вытаскивали Амелию из колбы с чёрной дырой; Лютеру, будто дети всё-таки свалились и он не успел; Амелии снилось, что это она придумала зелье и стала богатой и знаменитой. А потом колба всё-таки разбилась…
На утро ей было немного стыдно за прошлую ночь и она пока не хотела показываться на глаза дедушке. Она вышла из комнаты, собиралась свернуть за дверь, к умывальне, но дедушка заметил её с кухни.
– А-а, проснулась! Умывайся и завтракать. Стол почти накрыт, – Сказал Лютер.
Ей не нашлось, что
– Ты сердишься на меня, дедушка? – Спросила Амелия. Вид у неё был виноватый.
– Сержусь? Если только немного! Я ведь знал, что ты всё равно меня ослушаешься. Что любопытство возьмёт верх. Это не плохо. Без любопытства не бывает открытий. Понимаешь? – Он сделал большой глоток молока. Протёр рукавом молочные усы, – Но ты могла пострадать. Когда любопытство работает вместе с рациональностью и здравым смыслом – это правильно. Помни об этом.
Она обрадовалась, что дедушка не обижается.
– А мама… Расскажешь ей?
– О, что ты, пусть это останется нашим… Приключением, – он улыбнулся. – Но при одном условии: ты больше не будешь вытаскивать Леонарда из дома ради сомнительных авантюр. Только если он сам не согласится.
– Договорились!
– О! Время уже одиннадцатый час, скоро родители придут.
Тут же дверь отворилась. Вошли Мари и Джером.
– Легки на помине, – произнёс со смехом Лютер. – Здравствуйте, дети мои. Не уж то за внучкой?
– Привет, пап, за ней самой.
– Пахнет едой. Здорова, бать! – Джером снял пальто и проследовал к столу.
– Ну что, как ночь? – Спросила Мари.
– Всё хорошо, волноваться не о чем! Посидели вчера, поговорили про зелья. Ты молодец, дочь, уже так многому научила Амелию.
– Да брось ты, это она как губка! Впитывает и впитывает!
Амелия и Джером, тем временем, дрались за последний кусок крольчатины. Амелия схватила отца за ухо одной рукой и вывернула его так, что тот взвыл, а второй уцепилась в кролика и целиком пустила в рот. Только тогда и выпустила отца из своей мёртвой хватки.
– За столом не драться! – Прикрикнула Мари. – О, зелье, как дети… Амелия, солнышко, домой пойдём?
– Да, мам, только сумку надо забрать! Я сейчас схожу…
– Доешь сначала, – перебила мать, – я сама схожу. Где она?
– В комнате, – она взяла кружку с дедушкиным фирменным чаем и залпом её осушила.
Наверху Мари предалась воспоминаниям. Она ходила мимо полок, трогала старые книги и игрушки, которые отец привозил ей из странствий. Вдруг её взгляд упал на старого-доброго плюшевого медведя. Это была её любимая игрушка. Мари постоянно с ним спала. Она привезла его со своей родины. Вдруг она решила, что заберёт его с собой. Открыла сумку Амелии, чтобы положить мишку внутрь. Щёки её побагровели. Брови нахмурились.
– Я убью вас обоих! – Кричала Мари. – Какого, чёрт побери, сумка Амелии внутри размером с дом?!
Лютер и Амелия переглянулись. Им явно было, что сказать, но как – они не имели понятия. Мари спустилась вниз.
– Мам, не ругайся… – Начала Амелия. – В общем, я уронила свою сумку в чёрную дыру…
4
В тот день стояло знойное, летнее утро. На улице светило солнце, на огромных, покрытых зеленью, деревьях сидели и перекликались пташки, а меж веток прыгали белки, выискивая запасы на зиму. Мари давно проснулась и готовила обед. Джером час назад вернулся с ночной смены и спал. А Амелия:
– Маму-у… ик!… сик! Йа дома! – Она появилась на пороге пьяная вдрызг. Разулась, раскидав обувку по прихожей, и проследовала на второй этаж.
– И тебе привет, блудная дочь! – Ответила Мари. – Где тебя носило? Ты что – пила?
Ответа не последовало. А что говорить? Ребёнок отбился от рук? Или она забросила свой талант и стала очередной деревенской пьянчугой? От части да, от части – нет. Дела обстояли так…
В подростковые годы Амелия совсем не хотела учить науки, которые учат в школе, она хотела учиться только зельеварению. Мари такой расклад не устраивал, из-за чего у них случались ссоры. Амелия мирилась с тем, что нужно учить математику, язык и биологию, но не могла мириться с изучением, к примеру, истории. Иногда мама шла на уступки и они переставали изучать предмет, освободив больше времени для того, к чему стремилась девочка.
В тринадцать она во всю начала придумывать собственные зелья. Девочка перестала копить, а все деньги, что давали родители, уходили на ингредиенты, котелки да палки-мешалки. Изобретать получалось скверно, из-за чего она постоянно злилась и хотела всё бросить. Год Амелия в пустую переводила ингредиенты, в надежде, что получится хоть что-то интересное и новое. Она тщательно записывала все свои выкладки, что с чем смешивает, каким образом и сколько времени варит то или иное зелье. Правда, избегать ошибок не выходило. Выходило только создавать новые.
В тот же период она много читала. Читала везде: у озера, когда отец брал её на рыбалку; по пути в магазин, когда Мари отправляла её за продуктами; иной раз даже во время тусовок с Лео. Конечно, когда они что-то затевали, ей было не до чтения. Их проделки, для неё – святая отдушина, когда она могла просто забыть обо всём и веселиться. Хотя бывали и моменты, когда их идеи не заканчивались так, как они того запланировали.
В школе с Леонардом – на два года младше – училась девочка, которая однажды решила играть с ними и вписалась в компанию как влитая. Её звали Джия.
Она нравилась ребятам. Её мама – местный парикмахер – всегда одевала её в красивые платья с бантиками и цветочками. Девочка равнялась на Амелию, хотела стать зельеваром, как она.
Однажды летом, когда Мари не заставляла Амелию учиться и та могла спокойно заниматься своими делами, много гулять с ребятами и практиковаться в зельях, они с Лео встретились в тайне от Джии, чтобы обсудить подарок на её день рождения. Ей исполнилось одиннадцать лет. Амелия потратила все карманные деньги на новый котелок, у старого отвалилось дно. У Лео были кое-какие деньги и они решили, что купят ей целый букет цветов. Конечно, они могли и нарвать по клумбам у соседей, но Леонард забраковал эту идею Амелии и они потратили почти все деньги на букет.