Цветок и камень
Шрифт:
Я начала рассказ, который затянулся и о том, как Луизу убили, Крис узнал уже только, когда мы переступили порог дома.
— Зачем ты солгала? — он кричал — Ты понимаешь, что с тобой могут сделать, если узнают?
— Но я же не лгала, я сказала только часть правды.
Крис в гневе ударил по столу.
— Ты «шестерка»! Для тебя нет понятия половина правды, ты либо лжешь, либо нет! — он успокоился, но желваки на щеках угрожающе ходили.
— Крис я не могла им сказать правду! Говард не давал ей умереть две недели. Она слабела
— Я верю, но запомни. Если они придут и спросят, ты солжешь и перескажешь им отчет, даже если я прикажу говорить правду, ты меня поняла?
Я кивнула.
— Я не позволю тебе умереть из-за бреда старухи, пусть даже и тридцать раз хорошей. Твоя безопасность для меня важнее, чем идеи всеобщего бунта. А теперь иди спать. И прошу тебя, не спрашивай приказ это или просьба.
Я промолчала и пошла наверх. Быстро разделась и в любимых шортах и майке легла спать.
Мальчик, холод, крики. Мои крики. Так громко близко. Чьи-то руки снова вытаскивают меня из сна и прижимают к груди. Крис он рядом, слышу, как его сердце бьется, и вдруг с ужасом понимаю, что кошмары вернулись.
Глава 16. Воспоминания.
Я дрожала. Крис, как и в тот раз, прижимал меня к груди, и я успокаивалась. Это так действовала его сила. Я знала, что сейчас он использует ее на мне. Я хотела оттолкнуть его, но понимала, что физически это не могу сделать. Возможно, что желание находиться с ним тоже было результатом использования его внушения, но мне было плевать. Он был нужен мне и до этого сна.
— Денни, это всего лишь сон, просто кошмар — шептал он мне на ухо.
Я судорожно кивала. Я не знала, почему на меня так действовали эти сны и, было ли Крису так же плохо как мне, когда он их видел.
— Хочешь, я останусь, ты уснешь и, тебе приснятся хорошие и добрые сновидения, я обещаю тебе.
Он взял мое лицо в ладони и посмотрел на меня.
— Как в больнице? — хрипло спросила я.
— Луизе не стоило тебе об этом рассказывать.
Крис погладил меня по щеке, но потом, сжав губы, встал с кровати и пошел к двери. Не сейчас, только не сейчас.
— Побудь со мной, хочу увидеть хорошие сны — голос звучал спокойно, даже немного отрешенно.
В душе у меня играло одновременно столько эмоций и чувств, что я просто не могла находиться одна.
— И ты меня не выгонишь? — он улыбнулся, как-то очень грустно, но улыбнулся.
Я помотала головой, и он снова оказался рядом. Крис держал меня за руку, а я смотрела в потолок. Я понимала, что стоит мне снова взглянуть в его зеленые глаза, то я не смогу уже держать в себе,
Я рассказала ему абсолютно все про Луизу, но он не спешил комментировать это. Он никак не отреагировал на мой рассказ про наше с ним влечение, поэтому сейчас мне снова начало казаться, что я просто нафантазировала себе сверх меры.
В комнате стояла тишина, изредка нарушаемая звуками с улицы. Проехала машина, залаяла собака, кто-то в соседнем доме уронил что-то крупное. Сон никак не шел, а Крис просто сжимал мою руку, нежно поглаживая большим пальцем кисть, а я старалась не думать, что он по пояс голый лежит рядом.
Вдруг мою голову посетил вопрос, который я просто обязана была задать ему.
— Расскажешь мне, что именно я вижу во снах? Крис, я понимаю, что это что-то важное для тебя, но я постоянно просыпаюсь и даже не понимаю почему.
Крис помолчал и, сглотнув комок в горле, спросил.
— А ты не видишь, что именно там происходит?
— Образы вижу. Иногда чувствую.
— Ты чувствуешь, как тебя бьют?
Я кивнула.
— Ты видишь смерть моей мамы.
Я замолкла, я подозревала это. Даже не беспочвенно, во сне я чувствую, как теряю кого-то близкого. Кого-то очень родного. Прежде мне никогда не доводилось пережить нечто подобное, но там внутри моего сознания было ужасно.
— Как это случилось?
Крис напрягся, и я повернулась к нему. Я не знала, как сделать, чтобы ему стало легче, поэтому просто неуклюже погладила его щеку. Он попытался перехватить мою кисть но, помедлил и взглянул мне в глаза.
Сердце опять выстукивало бешеный ритм. Глаза, руки, губы, все так близко.
— Это случилось одиннадцать лет назад. Моя мать занималась распределением преступников по тюрьмам в зависимости от тяжести преступления. Эта работа ей не шла, но она не хотела менять ее, она говорила, что зная, где находятся головорезы, ей спокойнее спится. Отец предлагал перейти ей в выездную группу, но она не хотела надолго оставлять меня и Нину. Знаешь, я до сих пор помню, как она заплетала ей косички, вплетая в волосы разноцветные ленточки. Особенно Нине нравились красные, она все время просила, чтобы мама вплела ей как можно больше красных ленточек и тогда Нина станет похожей на розу, но мама всегда говорила ей не перебарщивать. Забавно, Нина выросла и выкрасила себе одну прядь в красный цвет — Крис замолк, слова давались ему тяжело.
Слушая, с какой теплотой, он рассказывает о своей сестре и матери мне вдруг стало так спокойно. Я неожиданно для себя прижалась к нему и положила свою голову ему на плечо. Он сначала удивленно посмотрел на меня, а потом заключил в крепкие объятия. От него пахло табаком и гелем для душа с приятным свежим запахом. Крис был такой теплый и сильный, что лежа с ним здесь в кровати мне совсем не хотелось уходить.
Но реальность жестока, я знала, что утром он уйдет, а я не стану его останавливать.