Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

MadameD

После омовения Хорнахт отправился засвидетельствовать свое почтение второму пророку Амона; своим появлением этот грозный господин чуть не вызвал у госпожи второй приступ. Когда старый жрец узнал о причине посещения, он присоединился к своей невестке и Хорнахту для обсуждения плана.

Меритамон показалось, что Хорнахт недоволен вмешательством жреца – но, конечно, он ничего не мог поделать. Все трое устроились в столовой, за кувшином вина; о том, что где-то здесь Менкауптах, муж обиженной женщины, которую нужно защитить, не вспомнил даже его отец. А Менкауптах,

конечно, не посмел соваться, даже когда узнал о том, что сейчас решается в его доме.

– Ты предлагаешь нам прибегнуть к военной силе? – спросил второй хему нечер. Он уже выразил важному господину свою признательность за помощь, но не выглядел… осчастливленным. Это был человек с достоинством; и как служитель, принадлежащий к сообществу жрецов Амона, он противопоставлял себя людям фараона. Едва заметная враждебность чувствовалась в воздухе; но свою неприязнь оба высоких господина забыли для общей цели.

– Да, божественный отец, иначе нельзя, - хмуро ответил Хорнахт. – Насколько я понимаю, этот юноша не внемлет словам. Я направлю в дом великого ясновидца военный отряд… им нужно будет заплатить, - пояснил начальник строительных работ, - но это будет сделано, когда мы освободим дом и вернем вам вашу собственность. Ты согласна, госпожа? – спросил он Меритамон.

Меритамон кивнула. Еще бы. Она и не представляла, можно ли сладить с Аменемхетом иначе как военной силой…

– Только людей нужно заслать перед тем, как в доме появлюсь я с моим сыном, - сказала она. – Мой брат… Он опасен для меня…

Ее голос прервался на последних словах. Ужасно было говорить такое постороннему; еще ужаснее – сознавать, что она скрывает от этого постороннего тяжкий грех своего брата.

– Понимаю, - сказал Хорнахт. – Это разумно. Вначале в дом прибуду я и мои воины, - сказал он, поглаживая подбородок, уже нуждавшийся в бритве. – Я предъявлю завещание и прикажу Аменемхету покинуть дом, забрав с собой свою женщину и ребенка. Потом к тебе пришлют вестника, и ты узнаешь, что можешь возвращаться, - заключил он, взглянув на госпожу.

Меритамон закрыла лицо руками.

Покинуть дом, забрав с собой свою женщину и ребенка… Это ее брату прикажут такое. Это ее брата оставят без пристанища, а может, еще и без пропитания…

– Как это ужасно, - сказала Меритамон.

Отважная женщина сейчас готова была заплакать.

– Он что, должен будет голодать? – спросила она Хорнахта.

Тот пожал плечами и не ответил; но выражение его лица говорило лучше слов. Пусть голодает, раз сам на это напросился, читалось на лице бывшего воина.

– Нет, Меритамон, - мягко вступил второй хему нечер. – Аменемхету дадут убежище в храме Амона, ведь он его жрец. Ему и женщине, на которой он женат… А их сына могут забрать в храмовую школу, он в подходящем возрасте.

Меритамон вообразила себе все это.

Чтобы ее брат, красавец, гордец, рожденный для поклонения и богатства, стал равен низшему служителю своего бога! Чтобы он впал в жалкую зависимость от храма… стал получать пропитание порциями, одежду из общих кладовых, и ничего сверх этого!..

Конечно, Меритамон может подавать ему милостыню…

– Как ужасно! – воскликнула она, вскакивая на ноги. Я не могу этого допустить,

проговорила она, но только мысленно.

Это не только нужно было допустить – это было необходимо.

– Превосходный план, господин Хорнахт, - тихо сказала Меритамон, глядя себе в колени и сминая под столом свою юбку.

Она ощутила теплое прикосновение руки господина дома, но даже не подняла головы.

***

Хорнахт не привык медлить – и план привели в исполнение с поразительной для Меритамон скоростью. Поведение Хорнахта было полной противоположностью деятельности осторожных жрецов.

Он сказал Меритамон, что для победы главное – быстрота и внезапность; еще преимуществом будет ночное нападение. Хорошо, что ему сообщили обо всем достаточно рано, чтобы к ночи Хорнахт подготовил людей. Меритамон улыбалась и благодарила своего нежданного могучего союзника, а сердце ее рыдало…

Однако она, не позволяя себе больше размягчиться, приготовилась в путь сама и приготовила своего сына, сказав обо всем только То. Мужа Меритамон известила в последнюю очередь, когда он, видя сборы, разволновался и сам прибежал к ней, потребовав объяснить, что происходит. Если бы могла, она не позволила бы Менкауптаху вмешиваться совсем.

Однако Меритамон приказала мужу оставаться дома, пока она за ним не пришлет.

***

Аменемхет и его жена спали в объятиях друг друга; вернее, не спали, а только засыпали после любовных утех. Они почти одновременно почувствовали опасность.

– Аменемхет, - начала Тамит.

– Тсс! – оборвал ее молодой муж. Он соскользнул с кровати, оборачивая вокруг бедер повязку. Нагнулся, разыскивая сандалии.

– Аменемхет, что ты медлишь! – вскрикнула Тамит.

Он остановился с сандалией в руке, наполовину выпрямившись и глядя на нее снизу вверх.

– Это не разбойники – это люди фараона или храма, - объяснил молодой жрец, более чутко, чем женщина, распознававший шум снаружи. – Если они здесь, убегать глупо и опасно. Я выйду к ним достойно.

Тамит замерла на ложе, свернувшись, будто змея кольцами; она едва не зашипела. Оба понимали, что ей выходить к этим людям нельзя… их любовь постыдна, хотя они и поженились!

Аменемхет набросил на плечи длинное полупрозрачное одеяние, больше для представительности, чем для защиты от прохлады, и вышел из спальни. Тамит еще несколько мгновений сидела на ложе, потом вскочила и, завернувшись в простыню, подбежала к окну, пытаясь различить, что происходит в саду.

Спустившись в сад, Аменемхет замер только на мгновение, увидев вооруженных солдат. Он уже почти приготовился к тому, что ждет внизу. Это пришли изгнать меня, думал молодой человек, изгнать… или взять…

Он почувствовал дурноту, но был спасен от постыдной слабости – неизвестность кончилась. Вперед вышел высокий могучий черноволосый человек в тускло блестящих доспехах поверх белой рубахи.

Это был Хорнахт, начальник строительных работ фараона.

– Аменемхет, - по имени, как к простолюдину, обратился он к хозяину дома. – Согласно завещанию твоего отца, это имение после его смерти перешло в собственность твоей сестры. Поэтому ты находишься здесь незаконно. Приказываю тебе покинуть дом немедленно вместе со своей семьей.