Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Как будто она снова превратилась в девчонку и заново начала жить!
Менкауптаха только силой можно было бы затащить к нам, подумала Меритамон, и мысль о муже оказалась кислой и расхолаживающей. Она вылезла из воды, подставляя сына солнцу, чтобы тот побыстрее обсох; о том, что она полностью обнажена, Меритамон вспомнила не сразу.
– О, То, мне же нечем вытереться, - вспомнила она, слегка покраснев от осознания своей наготы. – Я так обсохну. Анхесенамон, ложись рядом! То, подай нам платья, мы прикроемся!
Она
Наверное, умер бы от удара.
Ах, нет, грешно так думать. Меритамон даже самой себе не призналась, что на какой-то миг ей захотелось, чтобы Менкауптах от чего-нибудь пострадал…
Женщины обсохли и, загораживая друг друга, отряхнулись от песка и оделись. Меритамон с нежностью взяла на руки Анх-Осириса.
– То, а ты не хочешь выкупаться? – дружелюбно предложила она служанке. – Мы покараулим.
Окончательно расхрабрившаяся Анхесенамон кивнула и засмеялась.
– Нет, госпожа, я не могу… - сказала То.
Госпожа Меритамон тоже была какая-то странная, как госпожа Ка-Нейт – она тоже была слишком проста в обращении со своими слугами.
Меритамон пожала плечами.
– Ну как хочешь.
– Идемте, - обратилась она к спутницам, и женщины пошли. Меритамон и Анхесенамон улыбались; но Меритамон уже с грустью думала, что такие приключения не могут часто повторяться.
Она шла, рассеянно поглядывая по сторонам, и вдруг остановилась.
Ей показалось?
Впереди, среди других обнаженных спин купальщиков и прохожих, мелькнула земляно-смуглая спина…
– Хепри! – выкрикнула она прежде, чем поняла, что у нее вырвалось. – Хепри! – ликующе выкрикнула она имя бога снова, смеясь, видя, что ее друг остановился.
– Поди сюда! – с веселой злостью крикнула госпожа.
Хепри направился к ней, и когда он подошел, Меритамон перестала улыбаться. Ее поступок перестал походить на шалость.
– Кто этот человек, Меритамон? – спросила ее Анхесенамон.
– Поприветствуй его, - бодрясь, приказала Меритамон. – Это мой старый друг и спаситель!
И в самом деле, ведь Хепри спас ей жизнь, он спас и жизнь Анх-Осириса!
– Спаситель? – воскликнула Анхесенамон. Под ее свалявшимися после купания черными косичками на щеках появился румянец. Хепри был красив, удивительно красив. Меритамон почувствовала какую-то злость на девушку, которой он сразу понравился, злость на него и на себя.
– Да, сестра, он мой спаситель, - сказала она подруге. – Знай, что однажды этот юноша на руках вынес меня из толпы, которая грозила меня растоптать – я тогда носила моего сына… Это произошло во время похорон великого ясновидца, моего отца…
Хепри смотрел в землю.
– Не стоит говорить об этом, госпожа, -
“Эта толпа растоптала его мать”.
– Хепри, - уже без грешных мыслей, нежно, виновато сказала Меритамон, взяв его за руку. Ребенка она передала служанке. – Я должна отблагодарить тебя, ты должен стать гостем в моем доме, - произнесла госпожа.
– Да, - неожиданно горячо поддержала ее Анхесенамон. – Нехорошо, что ты молчала, - упрекнула она золовку. – Нужно поблагодарить такого человека!
Она поклонилась Хепри.
– Спасибо тебе, господин, - с большой серьезностью и пылом сказала дочь второго хему нечер.
– Я не господин, - так же серьезно ответил Хепри, глядя ей в лицо. – Я низкий человек, госпожа. Не годится тебе…
Меритамон удержала своего друга от последней попытки к бегству, перехватив его руку.
Она уже ревновала его к Анхесенамон, но могла быть спокойна на этот счет: Хепри был равнодушен к этой девушке, равнодушен ко всем женщинам, кроме одной. Он так желал и любил ее, что не мог находиться с этой чужой женой рядом, не рискуя своей и ее чистотой…
Но Меритамон хотела расспросить его о его жизни и о Тамит, только расспросить!
– Пойдем со мной, - приказала она юноше, и тот подчинился. Как мог он не повиноваться? Он пошел рядом с женщинами, а Меритамон тайком бросала на него взгляды. Хепри был одет просто, но очень опрятно; ноги были босые, как у рабочего или поселянина, но набедренная повязка очень белая на темной коже. Аменемхет никогда не был таким смуглым – но Хепри был по-своему хорош, хорош как простой, чистый и сильный человек. На плечах юноши, когда его особенно ярко осветило солнце, блеснули капли влаги; Меритамон поняла, что он тоже купался сегодня… может быть, недалеко от них…
А вдруг он видел ее?
Меритамон стало стыдно при мысли об этом, но почему-то очень приятно. Почему-то ей захотелось, чтобы именно Хепри видел, как она купается, именно он, а не муж…
Она опустила глаза и заставила себя не думать ни о чем. До чего она додумалась, бесстыдница!..
Хепри шел рядом как приговоренный. Меритамон злилась на него, и чем дальше, тем больше. Ну ничего, она еще заставит его улыбаться!
“Я бросила его мать под ноги толпе”.
Как ужасно они связаны! Как ужасно разделены! Как виноваты…
– Мы пришли, - возбужденно и радостно сказала Анхесенамон гостю. – Пойдем, господин Хепри, я непременно должна представить тебя отцу!
Она была счастлива! Смогла бы эта простодушная девушка хотя бы улыбнуться Хепри, если бы знала правду об этом спасителе?
Хепри уже приготовился ко всему – он замкнуто и очень учтиво поклонился юной хозяйке и проследовал за Анхесенамон в дом.
Я заставлю тебя улыбаться, думала Меритамон, точно вдруг помешалась. Я заставлю! Ты никуда от меня не уйдешь!