Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Она оглянулась на свою служанку, все еще стоявшую у калитки. То, державшая на руках Анх-Осириса, смотрела на нее укоризненно… и предостерегающе.
– Прекрати!.. – вдруг воскликнула Меритамон.
Госпожа топнула ножкой.
– Сейчас же перестань! Ты не смеешь осуждать меня, - заявила Меритамон. – Я выполняю свой долг благодарности – ты слышала, что сделал для меня этот юноша?
То молча поклонилась.
Меритамон высоко подняла голову и прошла в дом следом за Анхесенамон и Хепри. Он немного отстал от девушки, и Меритамон
– Как твоя мать? – шепнула она.
Хепри, несомненно, ничего не знал о том, что сделала Меритамон – иначе он сразу же разлюбил бы ее…
Ответ Хепри был неожиданным и ужасным.
– Моя мать стала женой твоего брата, - быстрым шепотом сказал он; и прошел вперед, не глядя на госпожу, прежде чем она сумела хотя бы осмыслить эти слова.
***
Меритамон медленно шла в обеденный зал, куда, конечно же, Анхесенамон вела гостя. Молодая госпожа была в таком смятении, что наткнулась бедром на столик с большим кувшином воды, предназначенной для слуг, всегда стоявший в коридоре. Меритамон получила ссадину и даже не вскрикнула.
Тамит стала женой брата. Это значит – она расссчитывает на его состояние, без всяких сомнений; это значит, она рассчитывает на состояние Аменемхета в ближайшем времени… и рассчитывает устранить все препятствия к нему, то есть Меритамон и ее сына. Меритамон казалось, что она слышит демонический смех этой женщины. Как глупа она была, волнуясь за ее здоровье!..
Меритамон вошла в столовую все еще с опущенной головой; там она попыталась взять себя в руки. В полумраке Меритамон нашла взглядом второго пророка Амона.
Ей захотелось броситься к нему, уткнуться головой в колени, как когда-то отцу! Выплакать горе и страх, попросить совета…
Но рядом с ним сидел Хепри.
Рядом с ним сидел Хепри, ее спаситель и сын женщины, твердо вознамерившейся их всех сгубить. Какое безумие обуяло ее, что она привела этого враждебного юношу сюда?
– Отец, это Хепри, мой старый друг и спаситель, - сказала Меритамон, приближаясь к почтенному жрецу. Он кивнул головой.
– Да, Анхесенамон уже рассказала мне об этом достойном юноше, - ответил второй хему нечер. Он улыбался, он был рад такому знакомству не меньше своей дочери.
– Что же ты раньше не познакомила меня с человеком, который спас тебя и моего внука? – спросил господин дома. – Благодарность требует, чтобы он стал нашим гостем и другом. Может быть, ты нуждаешься? – понизив голос, спросил он Хепри.
Глядел на его почти нищенский наряд.
Меритамон не видела в полумраке, но могла себе представить, как закраснелись смуглые щеки ее друга.
– Нет, божественный отец, - сказал Хепри. – Я имею все, что мне нужно для жизни.
Он бросил такой пылкий взгляд на Меритамон, что она испугалась, как бы другие не поняли – чего ее спасителю не хватает для жизни…
Но никто ничего не понял.
Никто здесь не был так сообразителен, как Меритамон, и никто ничего не знал о них с
“Стал нашим гостем и другом…”
– Ты очень скромен, - сказал второй хему нечер, улыбаясь с большим удовольствием, с одобрением. – Это прекрасно, - произнес жрец. – Ты заклинатель в Опете Амона, не так ли?
Хепри слегка поклонился.
– Нужно будет позаботиться о том, чтобы ты поднялся на следующую ступень, - сказал господин дома. – Ты вполне этого заслуживаешь.
Хепри хотел было возразить, но тут вспомнил, с кем говорит.
Он встал и поклонился старому жрецу в ноги, и не вставал до тех пор, пока тот не коснулся его плеча.
Господин дома знаком пригласил Хепри снова занять свое место, по правую руку от него!
Меритамон проморгалась, осознав, какая честь оказана ее другу. Она быстро и взволнованно оглядела зал и только тут заметила мужа. Сын господина сидел намного дальше от него, чем Хепри, и никак не напоминал о своем присутствии. Рядом с Менкауптахом сидели девушки. Меритамон обрадовало то, что все они далеко от Хепри.
“Стал гостем и другом…”
Перед ними уже расставляли кувшины с напитками и блюда с белым хлебом – несомненно, такой перепадал Хепри только по праздникам. Но, конечно же, он не показал, что изголодался, что одинок и отвержен.
Господин дома еще довольно продолжительное время беседовал с гостем, понизив голос. Он улыбался. Глядя на эту улыбку, Меритамон не сомневалась, что Хепри ни разу не упомянул свое происхождение, а также подробности жизни своей матери…
Меритамон не знала, вежливо себя ведет или нет – она только мечтала, чтобы эта трапеза и этот разговор, второго хему нечер и его молодого гостя, поскорее закончились. Менкауптаха она не опасалась. Его вообще нечего было бояться - никогда.
Ей захотелось к ребенку, но это могло подождать – нужно было остаться наедине с Хепри, безопасно увести его отсюда, безопасно завершить его пребывание здесь. Ей просто нужно было остаться с ним наедине.
Но вот Меритамон увидела, как Хепри поклонился ее свекру, потом встал и, повернувшись к Менкауптаху с сестрами, поклонился и им тоже. А потом направился к выходу. Уходит! Нет, этого нельзя допустить!..
Меритамон вскочила и бросилась за ним, не подумав, как это может выглядеть. Она перехватила Хепри в дверях, но он все равно шагнул мимо; но Меритамон удалось его опередить и загородить ему дорогу.
– Ты даже не попрощался со мной! – приглушенно воскликнула она, не находя никаких других мало-мальски приличных слов. Как замужней женщине прилично говорить с человеком, в которого она влюблена?
– Привет тебе, госпожа, здоровья и благополучия, - сказал Хепри, глядя ей в глаза. Он как будто поставил перед своим взглядом заслон, лишив его силы, любого выражения. Он намеревался во что бы то ни стало уйти и спастись от нее.
Юноша попытался обойти ее, но Меритамон шагнула в сторону, да так, что они столкнулись.