Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Тамит сгорала от зависти.
– Но ведь… ты не можешь руководить строительством гробницы моего мужа, - сказала она. – Ведь это храмовое дело, это решение суда…
Ка-Нейт посмотрела на нее с огромной жалостью.
– Это решение, к которому я склонила моего супруга после суда, - сказала она. – По закону положено… лишать погребения таких… прости.
– Таких преступников, - с наслаждением сказала Тамит; она отвернулась, скрывая усмешку. – Понимаю. Ты милостива, госпожа. Но разве ты можешь распоряжаться строительством
– Да, - ответила Ка-Нейт. – Это было решено вчера.
Она стыдливо улыбнулась, вспоминая, как именно склонила мужа к такому решению. Он, казалось, был рад вовсе отказаться от такого обязательства – заботиться о теле Нечерхета – но не спешил уступать его жене. До вчерашней ночи, когда впервые после стольких холодных ночей насладился ею.
Тамит с усмешкой наблюдала за выражением лица хозяйки и думала, что, кажется, не только распутные женщины вроде нее так хитрят с мужчинами. Но только ее госпожа отдавалась тому, кого любила, и ей было хорошо – достаточно видеть блаженство на ее лице.
И ее госпожа осталась чистой. Как несправедлива Маат.
– Значит… ты руководишь всеми работами там? – спросила Тамит, чтобы прояснить все. – И ты будешь там единственной… начальницей?
Мерит-Хатхор, сидевшая в стороне и не спускавшая с Тамит глаз, выпрямилась при этих словах. Ка-Нейт взглянула на наперсницу, с болезненной досадой.
– Мерит-Хатхор, перестань тревожиться за меня! Оставь нас!
Женщина покачала головой.
– Ты можешь прогнать меня из дома, если я тебе неугодна, - негромко сказала она. – Это твое право, госпожа. Но ты не прогонишь меня от себя, пока ты в опасности.
После этих слов Ка-Нейт осталось только изгнать Мерит-Хатхор совсем, если она хотела избавиться от ее бдительного ока. Но Ка-Нейт не поступила бы так никогда, она, как и Мерит-Хатхор, была Анх-эн-Маат*…
Больше госпожа и служанка не разговаривали до самого причала. Тамит с беспокойством смотрела на скальную гряду вдали, на мощенную камнем дорогу, которая вела в пески, туда, откуда никто не возвращался. Ей придется пойти туда сегодня.
Ка-Нейт тоже с тревогой смотрела на город мертвых.
– Носилки, - приказала она слугам, когда со своей гостьей и наперсницей сошла на пристань. Ей хотелось спрятаться от Анубиса, бога смерти, пока было возможно; всем трем женщинам хотелось.
– Стража, - приказала Мерит-Хатхор, следя, чтобы носилки госпожи окружили воины. Носилок было двое, но, конечно же, ее госпожа взяла за руку мерзавку, которую решила опекать, чтобы усадить ее в носилки с собой…
Нет, пусть лучше стражники Ка-Нейт прямо сейчас пронзят Мерит-Хатхор мечом сердце! Она шагнула к госпоже и Тамит за мгновение до того, как женщины хотели сесть в носилки вместе.
– Нет, госпожа, ты этого не сделаешь, - сказала Мерит-Хатхор. – Ты не посадишь эту женщину с собой.
Ка-Нейт покраснела от негодования.
–
– Мое место – подле тебя, - сказала Мерит-Хатхор. – А ее – нет. Прогони меня сейчас, госпожа, если хочешь поступить по-своему, иначе я этого не допущу.
Тамит увидела, как открылись губы Ка-Нейт, и на одно чудеснейшее мгновение ей показалось, что именно это госпожа и сделает – прогонит свою наперсницу с глаз. Но этого не случилось.
– Садись в другие носилки, - сказала Ка-Нейт гостье и быстро скрылась в собственных. Их подняли и понесли, а Мерит-Хатхор пошла рядом – пешком. Она краснела от унижения, но двигалась с гордо поднятой головой – женщина знала, что выполнила свой главный долг, защитила госпожу.
Эта преступница еще получит то, чего заслуживает.
Тамит ехала в господских носилках и чувствовала себя как во сне. Во сне, от которого очень легко очнуться, чтобы обнаружить себя в болоте, в котором ты рожден…
Носилки опустились, и вдруг Тамит стало страшно выходить. Она с Ка-Нейт, но заплатила за это пребыванием в таком ужасном месте…
Но нужно. Женщина пригладила платье, встала и раздвинула полог. Улыбнулась и поклонилась госпоже, которая дружески положила ей руку на плечо.
– Пойдем – все мои люди знают, куда идти, мы тебя проводим.
Они пошли – госпожа и Тамит в окружении свиты, и Мерит-Хатхор как одна из свиты. Что ж, она пока с этим смирится.
Боги разберут правых и преступных.
Тамит было страшно, и Ка-Нейт это чувствовала; она и сама боялась. Страх объединил их, и женщинам снова захотелось обняться.
– Вот – здесь, - сказала госпожа, показывая на уходящую вниз гладкую каменную лестницу.
– Это гробница мужа? – спросила Тамит, которая не могла поверить, что такая работа была была проделана ради этого… этого… Заблуждавшегося.
– Нет, Тамит, - со смущением ответила госпожа. – Это вход в общий склеп, он состоит из многих помещений, объединенных дверями и коридорами. Но для твоего супруга выделено отдельное помещение, господин Неб-Амон приказал… Сейчас мы с моими слугами спустимся вниз, и я проведу тебя туда, где будет лежать твой супруг.
Держа Тамит за руку, она бесстрашно начала спускаться первой.
– Факелы!.. – крикнула Мерит-Хатхор.
Женщина растолкала всех рабочих, даже стражники уступили дорогу ее напору; вырвав у кого-то из свиты два факела, она в два прыжка нагнала госпожу и ее подопечную и вручила госпоже факел. Ка-Нейт забрала его, не поблагодарив. Второй факел Мерит-Хатхор оставила себе, и, как преданная тень, стала спускаться за госпожой. Слуги и стража последовали за ними.
Мерит-Хатхор прошептала молитву, попросив богов укрепить ее дух. Она сосредоточила все внимание на госпоже и негоднице, которую госпожа никак не желала отпускать от себя.