Цветок папортника
Шрифт:
Ралф остановил машину на самой вершине невысокого холма, и, как только заглох мотор, воцарилась тишина — устрашающая своей абсолютностью.
— Пошли. — Ралф вылез, обошел автомобиль и, открыв дверцу, почти силой вытащил Линду. Его лицо при этом оставалось бесстрастным. — Давай подышим воздухом.
Линда ждала, что сейчас вновь начнется допрос, но Ралф, похоже, думал о чем-то своем, идя рядом и стараясь не касаться ее. Маленький родничок, пробив себе путь через твердую породу, негромко журчал, разбрызгивая капли
— Карты на стол, лапочка. Пришло время. И не забудь, — на его губах играла зловещая улыбка, — здесь только ты, я да вересковые заросли на мили вокруг.
— Это угроза? — Она спросила с вызовом, хотя колени подгибались от страха. — Если так, то…
— Если так, ты меня отшлепаешь? Не беспокойся, милая, я тебя не обижу. Вот только… — Он на секунду задумался. — Только исполню свой супружеский долг.
Линда боязливо попятилась, а он засмеялся — очень тихо, но смех этот внушал ужас больший, чем приступ самой дикой ярости.
4
Она затравленно смотрела на человека, которого обещала любить и почитать до конца жизни, и не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Сколько, ты думала, пройдет времени, прежде чем я найду тебя? — Пауза длилась не меньше минуты, и Ралф прервал ее, заговорив тихо, почти ласково: — Наверняка ведь ждала этого?
— Не совсем так. — Линда с опаской посмотрела на мужа, но его лицо оставалось бесстрастным. — Я не знала, что ты предпримешь.
— Знаешь, я проверил, действительно ли Майкл сломал ноги. Выяснилось, что он не лукавит.
— Проверил?! Как ты мог? Да как вообще тебе это в голову пришло? — Линда задохнулась от негодования.
— Ты даже не представляешь, чего только ни выдумывают люди. Тебе следовало бы получше изучить человеческую природу. — Ралф отвернулся, Линда видела теперь его четкий профиль на фоне ярко-зеленой травы. — Не скрою, я надеялся, что он лжет. Хотя избиение соперника до полусмерти вряд ли устроило бы меня. Я хотел получить удовлетворение иначе.
Он говорил, по-прежнему глядя в сторону, и Линду бил озноб, хотя день был теплый.
— Пожалуйста, не надо так, Ралф…
Он резко развернулся, не дав ей договорить.
— Пойдем, пора размяться. Меньше всего я хотел бы сделать что-то такое, о чем бы потом жалел.
— Ралф, подожди, пожалуйста. — Линда не могла вынести эту холодность, эти завуалированные угрозы. Все это было несвойственно ее мужу. Нужно что-то придумать, что-то сказать или сделать, чтобы хоть как-то утихомирить его. — Мне очень жаль… — Она осеклась, увидев, что добилась скорее обратного результата.
— А ты знаешь, что я пережил, представляя тебя с ним? Знаешь?! — Его перекошенное лицо было ужасно.
Линда прижала руки к груди, казалось, сердце вот-вот выскочит.
— Я прошел
Ралф говорил с трудом. Ей даже послышались слезы в его голосе и захотелось приласкать этого большого сильного человека.
— В конце концов я осознал, что совсем не знаю тебя, Линда. Никогда не знал.
Что на это ответишь? Она не могла ни объяснить, ни оправдать своих действий. Ралф имеет полное право ненавидеть меня, но за что же на мою долю выпало столько боли? И ведь моей вины нет ни в чем. Нет!
Они шли по тропке вдоль весело журчащего ручья, как вдруг Линда ойкнула, поскользнувшись на мокрой траве. Ралф рванулся, чтобы поддержать ее, но тут же спрятал руку за спину, будто боялся заразиться проказой.
— Давай присядем на минуточку.
У нее ныло сердце, она устала и от ходьбы, и особенно от бессмысленных разговоров. Если бы Ралф хоть ненадолго оставил меня одну, я бы собралась с мыслями, придумала какой-нибудь мирный выход из создавшейся ситуации. А сейчас я в полном смятении, и сердце болит и колотится в бешеном ритме, и я вот-вот выдам себя. Если он до меня дотронется…
— Садись сюда, если хочешь. — Ралф показал на большой гладкий валун и, повернувшись к ней спиной, уставился на убегающие к горизонту волны холмов. — И как долго ты намерена оставаться здесь? — поинтересовался он угрюмо. — В Девоншире, я хочу сказать.
— Не знаю. — Линда несказанно обрадовалась, что он успокоился, по крайней мере с виду. — Это зависит…
— От чего? — Он не сдвинулся с места, но в его голосе проскользнуло нечто такое, что ее снова бросило в дрожь. — От выздоровления Майкла?
— Послушай, Майкл тут совершенно ни при чем, — как можно спокойнее сказала Линда. — Я приехала сюда только потому, что это место первое, которое пришло на ум, я здесь хоть кого-то знала, и этот кто-то был моим другом.
— Другом. Всего лишь.
— Это правда, клянусь.
Он издевательски, как-то каркающе рассмеялся, и Линда вся сжалась от страха.
— Клянешься? Что, разве рекорд по клятвам еще не побит?
— Я ушла, потому что вдруг осознала: наш брак не удался. Я не хочу обманывать тебя и себя, пора признаться, мы слишком разные люди…
Что я несу? С языка слетают какие-то банальности… Неужели это все, на что я способна?
— Знаешь, я бросил важные дела и уехал из Лондона вовсе не для того, чтобы услышать такую чудовищную чушь. Все было прекрасно, у нас был замечательный брак, и ты, черт возьми, сама это знаешь. Я отлучился на деловой ланч, а вернулся в пустой дом, моя жена, видите ли, удрала к «дорогому Майклу». — Он свирепел на глазах и, прежде чем продолжить, сделал глубокий вдох. После чего заговорил чуть спокойнее: — Ты даже не удосужилась объясниться.