Цветок папортника
Шрифт:
— Куда мы едем? — спросила Линда потухшим голосом, после того, как они проехали несколько миль в напряженном молчании.
— Понятия не имею. — Бросив быстрый взгляд на жену, Ралф вновь сосредоточил внимание на дороге. — Предлагаю немного покататься, а затем перекусить в каком-нибудь пабе. Согласна?
— Мне все равно.
Безразличный ответ разозлил Ралфа, но Линда ничего не могла с собой поделать. Душа ее истекала кровью медленно, капля за каплей. Раньше она ни за что бы не поверила, что душевные муки могут быть столь невыносимыми.
Автомобиль
— А ты не боишься надолго бросать бизнес? — Линда наконец осмелилась нарушить затянувшееся молчание. — Я подумала…
— Откуда такое трогательное внимание к финансовым проблемам? Только не говори, что ты и впрямь печешься о моем благополучии. Просто хочешь побыстрее от меня отделаться.
— Но ведь тогда, после нашего… — Линда запнулась. Ралф быстро взглянул на нее и снова стал следить за дорогой, но, похоже, он знал наперед все, что услышит. — После медового месяца тебе пришлось решать столько проблем.
Ну не дура ли я?! Говорить сейчас о медовом месяце — все равно что размахивать красной тряпкой перед быком.
— Это мое дело и мои проблемы. — Ответ был столь же краток, сколь и холоден.
— Ралф… — Линда помолчала, беспомощно покусывая нижнюю губу. — Давай вести себя как цивилизованные люди, начнем бракоразводный процесс и разойдемся полюбовно.
— Но я не вижу никаких причин для развода. — Он почти кричал. — Я пытаюсь их найти и не могу. Все, что я хочу от тебя… — Ралф осекся, и прошло не меньше минуты, прежде чем он опять заговорил — ровно, с легкой циничной усмешкой. — Изволь довольствоваться тем, что я не нахожу развод разумным выходом, и оставим эту тему. Наслаждайся прогулкой, а после обеда мы немного поболтаем.
— Нам нечего сказать друг другу.
— Напротив. — Он посигналил двум воронам, выяснявшим отношения из-за какого-то лакомства прямо посреди дорога. — Перебирать грязное белье — занятие утомительное.
Линда откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Следует быть настороже. Хоть бы намекнул, о чем пойдет речь.
— Полагаю, твой рыцарь помчался навестить свою обожаемую матушку? Не пойму только, почему он не спрятал тебя в багажнике, дабы уберечь от моих злых когтей?
— Откуда ты узнал о матери Майкла? — спросила Линда и тут же догадалась, —
— Он еще не познакомил тебя с матерью? Если она представительница старой формации, то вряд ли одобрит флирт своего мальчика с замужней женщиной.
— Не понимаю, зачем выставлять Майкла этаким маменькиным сынком? Он совсем не такой.
— Да ну? А какими же достоинствами отмечен благородный Майкл, позволь полюбопытствовать?
— Он добрый, мягкий и терпеливый. — Линда говорила запальчиво, разозлившись, что ее друга несправедливо обидели. Она ничего, кроме добра, от Майкла не видела и не позволит никому, даже Ралфу, насмехаться над ним.
— Качества, особо ценимые в кокер-спаниелях. Как бы то ни было, это не самая пристрастная характеристика из слышанных мною. И это все, что ты можешь сказать о бедняге?
— С тобой невозможно разговаривать, — сердито буркнула Линда, ее хваленый самоконтроль улетучился. — Не возьму в толк, что это ты сегодня засуетился?
— Ну, об этом не стоит и говорить, — негромко ответил Ралф, не отрывая глаз от дороги. — Ведь ты так и не ответила на мой вопрос. Надо еще разобраться, чего в ваших отношениях больше: корысти, физиологии или пустой болтовни. Но все выяснится впоследствии.
— Впоследствии? — Линда старалась говорить как можно небрежнее, но сердце при этом колотилось в бешеном ритме. — Неужели ты в самом деле думаешь…
— Ты будешь несказанно удивлена, узнав, что я думаю, и вряд ли удивлена приятно, так что не стоит усложнять ситуацию.
Они остановились перекусить в маленькой, точнее, крошечной придорожной гостинице, утопающей в огромном саду, полном цветов. Клумбы подбирались прямо к журчащей речке, к ее усыпанному галькой и валунами берегу. Несколько столиков стояло прямо на некошеной зеленой траве в тени великолепной вишни. Линда, взяв у Ралфа меню, сказала, что предпочла бы сидеть на воздухе. Уютный паб, обставленный добротной мебелью светлого дуба с медной инкрустацией, выглядел, по ее мнению, чересчур интимно.
Они пили мелкими глотками холодный эль. Солнечный свет, пробиваясь сквозь ветви дерева, создавал причудливый узор на старой крышке стола.
— Ты похудела. — Когда Ралф заговорил, нарушив уже привычную напряженную тишину, Линда непроизвольно вздрогнула, и несколько капель густого золотистого напитка пролилось на столешницу. — И стала нервной. — Он дотронулся до ее волос, убрав выбившуюся шелковистую прядь. — Ты не поверишь, но порой меня тяготит бремя вины за твое… ммм легкомыслие.
— Ты, похоже, считаешь меня вавилонской блудницей, — отстраняясь, спокойно ответила Линда.
— А ты, конечно, не согласна с такой оценкой? — натянуто спросил Ралф, откинувшись на спинку стула и полуприкрыв веки. — Впрочем, лучше не отвечай. Не хочу выслушивать ложь. А вот и наш заказ!