Цветок среди кирпичей

Баскакова Нина

– Что вам сказал отец?

– Нервный он в последнее время. Много чего наговорил. Тебе все слова передать?

– Только суть.

– А с какой стати я должен тебе что-то говорить? – он зевнул.

– Извините, но это касается меня.

– Не извиню. Что тогда делать будешь? – насмешливо спросил Стас. Люба растерялась. – Завтракать пойдем?

– Можно, – ответила Люба.

– Вот и хорошо. – Стас поднялся, потянулся. Заметил, как Люба поспешно отвернулась. И чем Семен думал, когда ее к нему подсылал? Девчонки разные бывают. Но Люба на таких не походила. – Ты в музыкалке училась?

– У меня слуха нет, – ответила

она. – А что?

– Так и представляю тебя в музыкальной школе или в художественной. Такая девочка-отличница.

– Хорошистка. И рисовать я не умею. – Люба искала взглядом свою юбку и не могла найти. Ходить лишь в футболке и кружевном белье она перед ним не хотела. Но юбка не находилась.

– Держи. – Стас кинул ей спортивные штаны.

– Спасибо.

– Это скорее для моего душевного комфорта, а не для твоего. Выглядишь ты аппетитно, – он заметил, что Люба опять растерялась, а в завершение еще и покраснела.

– Все равно спасибо.

На кухне он включил телевизор. Новости. Кофе. Яичница. И время подумать, что делать дальше.

– Рассказывай о себе.

– Что рассказывать? – спросила Люба. Вопрос Стаса застал ее, когда она вошла на кухню.

– Подробности. Семен не говорил, что у него есть семья и дети. Откуда ты на него свалилась?

– Я всегда была. Мы с ним не общались. Мама умерла, когда мне было пять. Отец тогда сидел. Меня бабушка воспитывала, – ответила Люба.

– А с матерью чего случилось?

– Машина сбила. Пьяный водитель, – она говорила спокойно, без эмоций. Выдержка у нее была хорошая.

– Чего потом было?

– Ничего. Жила у бабушки. В школу ходила. Чего вас интересует?

– Родственники еще есть?

– Тетка по материнской линии. Но отец решил меня к себе взять. Он сейчас документы должен оформить. Меня в школу перевести новую. Но из-за проблем все это застопорилось.

– И ты сейчас не учишься?

– Как учиться, когда мы уже три города сменили за этот месяц? – она посмотрела на Стаса.

– Логично. – Значит, пока он искал новые точки сбыта, Семен уже вычистил фирмы из нового проекта. Не смертельно, но неприятно. Хотя зря. Фирмочки хоть и маленький доход приносили, но стабильный. Сейчас же у них останется только то, что они снимут после сделки. Он снимет. Семен ничего не получит за свое свинское поведение. Хотел его кинуть. Не по-людски. А ведь сколько лет дружили. Но жадность все погубила. Интересно, зачем ему только такие большие суммы? – Отец тебя детдомом пугает?

– Он пригрозил, что меня в больницу запихнет, если я буду с ним спорить. В психушку. Мол, там загрузят лекарствами, сделают из меня дуру полную. А дальше интернат.

– Есть такое дело. Свалилась ты ему на голову не вовремя. Или вовремя. Квартира бабушкина кому достанется?

– Мне.

– А по факту ему. Не, все равно не хватит все долги покрыть. – Стас довольно посмотрел на Любу.

– О чем вы?

– Это тебе знать необязательно. Ешь давай. Как твою тетку найти?

– Зачем?

– Переговорить с ней хочу. Может, возьмет тебя к себе.

– Она пока не может. Работы много. Да и к отцу отправит.

– Ну это мы с ней и обсудим.

Утро прошло тихо. Люба смотрела телевизор. Молчала. Казалось, что она специально старается сделать все, чтоб быть незаметнее. Это Стаса устраивало. Он смог спокойно поработать. Проверить филиалы. Все закрыты. Семен все-таки гад. И девочку отдавать ему не

хотелось. У Стаса было желание его по миру пустить. Чтоб ничего не осталось. Своими действиями он сильно его разозлил. Ничего. Он еще отыграется.

– Мелкая. Давай договоримся, что ты сидишь тихо. Без выкрутас. Мне нужно уйти по делам. Цеплять тебя к чему-то не хочется. Не знаю через сколько часов вернусь и вернусь ли сегодня. Поэтому, если пообещаешь никуда не лазить, ничего не трогать, то оставлю тебя на свободе. – Он достал из шкафа две спортивные сумки и стал перекладывать из одной в другую пачки с деньгами, считая их. Остатки убрал назад в шкаф. Но оттуда вынул пистолет и посмотрел вопросительно на Любу. – Я жду ответа.

– Вы бандит? – она сидела белая как полотно, лишь губы выделялись ярким пятном.

– Меньше знаешь – крепче спишь, – он кинул пистолет в сумку с деньгами. – Так будешь себя хорошо вести? В окошко сигать с пятого не собираешься? А то, как в кино показывают, что она вся такая взяла, простыни связала и по ним из окошка. Но в жизни сорвешься и костей не соберешь. Это в лучшем случае. В худшем случае принесу тебе цветочки на могилку. Так же звать на помощь не советую. Отправят к папе. Он сейчас не совсем в адеквате. Еще на тебе злость спустит. Так что тебе лучше у меня посидеть.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Вести себя хорошо буду. Тихо.

– Еда в холодильнике. Ноут я заберу, как и твой телефон. Вон, киношки смотри. Не скучай. Надеюсь, что ты меня поняла.

– Поняла.

– Молодец. – Стас подошел к ней и потрепал ее по волосам. – Не забуду, тебе расческу куплю. А то ты на лохматого домовенка похожа.

Он ушел, а Люба осталась одна. Испуг прошел, и на глаза выступили слезы. Куда она попала? Было себя жалко и одиноко. Вспомнилась бабушка и тихая жизнь, которую они вели. Школа. Уроки. Вечера за просмотром новостей и вязкой. Иногда Любе казалось, что такая жизнь скучная. Ее одноклассницы гуляли, кто-то встречался. А она после школы бежала домой, иначе бабушка будет волноваться. В ее жизни не было плохих компаний и сигарет, выкуренных тайком за гаражами. Не было посиделок у кого-нибудь на квартире. Как и не было подруг и друзей. Как-то так получилось, что у нее не было общих интересов с одноклассниками. Зато были доверительные отношения с бабушкой. И вот ее не стало. Еще вечером у них были планы на следующий день после школы пойти купить Любе новые ботинки. Старые совсем развалились. А утром бабушка просто не проснулась. Люба поняла, что она осталась одна. Это был шок. Спасибо соседки, которая помогла в трудную минуту. Это она нашла в телефоне бабушки номер отца Любы и позвонила ему. Люба об этом и не думала тогда. Она все никак не могла поверить, что бабушки, которая заменила ей родителей и была всем в ее маленьком мире, не стало.

К новой жизни Люба была не готова. Отец был для нее почти чужим человеком. Раздраженный, злой. Люба старалась лишний раз с ним не разговаривать. Больше молчала. Он пил. Много пил. А когда напивался, то становился еще злее. Она его боялась и чувствовала, что его угрозы, которые он то и дело бросал в ее адрес, мог исполнить. Иногда она сравнивала его со злым бойцовым псом. Такой был у соседа. Этого пса боялись все. Его здоровые клыки и рык заставляли трястись от страха. Было ясно. Что если он недовольно рычит, то это настоящая угроза и дальше он накинется, а не убежит, поджав хвост, с громким лаем.