Цветок Жизни
Шрифт:
Поставив меня на пол, профессор ещё раз поправил плед, закрывая оголённые плечи. В его глазах вновь начали плескаться белые звёзды, они сводили с ума. Профессор был готов вечно смотреть на яркие всполохи огня, а я на его необычные глаза, в которых был заключён космос.
Так и застыв, мы смотрела друг на друга долгие секунды, а, может, и минуты. Время растянулось, или его поставили на паузу. Звуки потрескивающего огня ушли на второй или третий план. В голове было пусто, зато сердце стучало, кажется, так громко, что его можно было услышать за километр. Как загипнотизированная, я смотрела на мужчину, который
— Настроение шутить пропало? — прервал тишину Юман.
Я стряхнула наваждение и решила отвлечься на разговоры, потому что, видимо, глинтвейн немного разбаловал моё сознание:
— Профессор, а… что делать с этой ерундой? — указала я на татуировку, спрятанную под пледом.
Юман решительно опустил край ткани, который соскользнул с плеча, оголяя метку в виде птицы. На самом деле, татушка мне нравилась, но быть чьей-то невестой не хотелось. Как только пальцы профессора дотронулись кожи, произошло нечто странное. По телу прокатился ток, который отбросил Юмана вдаль комнаты. Шкаф, не выдержав столкновения с телом профессора, проломился пополам.
Стоя с открытым ртом, я не могла понять, что вообще произошло. Но в своё оправдание сказала:
— Я не использовала магию! — и побежала к профессору, который уже отряхивал с плеч пыль.
— А вот это уже что-то новенькое, — сквозь зубы прошипел он и выставил руку, жестом запрещая мне прикасаться. — Ложись на диван и открой метку, сейчас посмотрим, что можно с этим сделать.
Пытаясь собраться, я заторможенно моргнула и кивнула. На дрожащих ногах побрела к дивану, легла на твёрдую подушку и оттянула плед, оголяя татуировку, но прикрыла грудь. Нечего профессору пялиться на запретное. А то вдруг тоже глинтвейн в голову ударит, и всё. Попадос будет.
Тень мужчины накрыла меня, пряча за широкой спиной свет от огня в камине. Он наклонился, отчего длинные волосы полоснули по щекам, которые сразу налились жаром. Это всё немного пугало, но я сделала несколько вдохов, чтобы отпустить эмоции, которые закипали при виде Юмана. Что это на меня нашло? Может, профессор что-то подмешал в напиток?
— Когда тебе поставили метку? — спросил он, разглядывая орнамент на моей коже.
— Неделю назад, — взяв себя в руки, не дрогнувшим голосом ответила я.
— Значит, она активировалась, — фыркнул мужчина. Глубокая морщинка пролегла между бровей, а глаза потемнели (хотя куда ещё темнее-то?).
— Это из-за неё вас так шарахнуло? — немного наклонила голову, чтобы получше его разглядеть. — А можно её как-то снять или отменить?
Профессор выпрямился и отошёл от меня. Я сразу накинула плед на голое плечо и села. Мужчина опустился на диван и каким-то отстранённым голосом поведал:
— В нашем мире брак заключается через метки. Их ставит именно мужчина, так как к его роду будет примыкать женщина. Обычно такие знаки появляются на запястьях в виде браслета. Чем сильнее маг и его род, тем сложнее орнамент. Раньше я не особо этим интересовался, поэтому и не знал, что у вампиров свои метки, которые отличаются только самим рисунком и местоположением. Они появляются рядом с сердцем и не отражают силу рода. Маг, который ставит на избранницу знак, даёт ей кусочек своей
Вспоминая разговор с вампиром, я постаралась объяснить профессору:
— Кларм способен видеть… как бы это назвать… Суть человека, его душу. Что-то в этом роде. Во мне он видел как раз-таки птицу.
— Он видит лэссу мага, я понял, — проследив за моим непонимающим взглядом, Юман решил пояснить: — Лэсса — это дух магии, который заключён в теле. Вам на лекциях не рассказывали разве?
— Такого не говорили уж точно.
— А ты видела, что изображено на метке Кларма?
— Роза в обруче стебля с шипами, — припоминая рисунок, который увидела сегодня на груди вампира. — И что это может значить?
— Трудно сказать. В тебе не один дар, — почесал подбородок мужчина, — Да и все способности он бы и не смог в себя принять после брака. Роза может значить огненную магию, а шипы — боевую. Но я могу ошибаться.
Я тоже попробовала связать метку вампира со своими дарами, но бросила это занятие, потому что интересовало меня другое:
— И как избавиться от этой фигни?
Профессор печально усмехнулся, что сразу напрягло, но осмелился ответить:
— Можно попробовать кое-что. Но тебе не понравится.
После таких слов обычно начинается что-то жуткое или опасное. Рисковать я не хотела, но следует всё-таки выслушать Юмана. Наверное…
Подняла глаза на профессора и мысленно попросила рассказать о его плане. Мужчина подобрался, словно готовясь к какой-то очень тяжёлой беседе, и на выдохе выдал:
— Метку можно перебить только другой меткой. Если маг сильнее другого, то именно его знак останется на коже избранной.
Он резко оборвал речь, отчего в комнате повисла гнетущая тишина. Профессор, скорее всего, ждал моей реакции, хоть какой-то. Но суть слов долетала долго.
— Намекаете, стать моим женихом? — выпучила глаза и уставилась на Юмана.
— Ну почему же, — усмехнулся он, — можешь попробовать поискать на улицах магов, которые перебьют силу рода первого вампирского клана и затмят своей меткой. А можешь просто согласиться на брак с господином Дреймоном, — на вампирской фамилии мы оба скривились. — Тебе выбирать.
Фыркнув, я отвернулась от него и насупилась. Это ж надо так вляпаться? Обложили, гады! Что мне теперь делать?
— А если ничего не выбирать и не пройти ритуал? — вымученно посмотрела из-под опущенных ресниц на профессора, в душе молясь на положительный исход.
— Через неделю после появления метки в течение двух суток необходимо закрепить связь ритуалом. Если не провести его, то оба мага умрут. Метка будет разрывать изнутри, стремясь соединиться с половинкой. У тебя поэтому всё горело, когда я тебя забирал. Знак требовал ритуала соединения. Сейчас просто действует моё заклинание, оно ослабевает действие метки. Но магии надолго не хватит, через пару часов станет хуже, и боль вернётся.
Голова просто рухнула в раскрытые руки и отказывалась верить в услышанное. Моя удача просто не знает границ. Где ж я так нагрешила и перед кем?