Цветы для Риты

Филатова Анна Юрьевна

Подумав об этом, Рита, как обычно, посмотрела на свои запястья, так же, как делала уже много раз за эти почти сто семьдесят лет. А потом посмотрела снова, потому что глазам своим не поверила.

Браслеты все еще были на месте, но больше они не выделялись на ее руках контрастной белой полосой. Они были едва различимы. Сначала она подумала, что они побледнели, но потом поняла, что изменились не только браслеты. Они стали темнее и прозрачнее, а свет самой Риты стал, наоборот, светлее. В результате они почти сравнялись друг с другом по цвету. Значит ли это, что когда они сравняются совсем, браслетов

для нее не станет, вернее, они станут просто частью нее?

Значит ли это, что вчера она что-то сделала правильно?

Рита оставила «Каприччо» и пошла к выходу из торгового центра. Улучила минуту, когда рядом с дверями никого не было, подошла, и двери послушно открылись перед ней. Рита шагнула за порог, а потом еще раз, через следующие двери. Зябко поежилась на вообще-то безвредном для нее осеннем ветру и вернулась обратно в «Магию».

* * *

— Это что? — спросила Рита, предъявляя Ему свои руки, браслеты, да не важно что, свободу свою.

— Это, Риточка, трансформация. Можно подумать, ты сама не догадалась, — сказал Он, как будто о чем-то само собой разумеющемся.

— И… и что теперь? Они что, станут частью меня?

— Так они ведь уже давно стали частью тебя, с тех пор, как их на тебя надели. Просто теперь они перестанут тебе мешать.

— Ладно. Хорошо, — Рита вдохнула и выдохнула, это снова помогло. Кажется, привычка Ярослава в ней постепенно приживалась. — Я смогла выйти на улицу. Это как? Это почему?

— Это я решил, что уже можно.

— Серьезно? Вот так просто? Взял и решил?! Раньше было нельзя, а теперь можно?

— На самом деле, не очень просто. Будь моя воля, я бы с тобой давно уже поступал как-то иначе, а не просто держал взаперти, но увы, решал не только я. Так что если бы было нельзя, я бы тебя и сейчас, и вчера отпустить не смог. Но ты пришла, попросила, я попытался, и у нас все получилось. Отлично получилось, надо сказать. Не вижу смысла снова сажать тебя на цепь.

— Но браслеты все еще на мне. Они видны. Они ведь меня как-то ограничивают?

— Они просто тебе напоминают, что мы все ограничены. Хотя бы контрактами, совестью и здравым смыслом. Например, у тебя тут пиццерия, и еще пару лет она должна быть, мы с тобой по этому поводу бумаги подписывали. Поэтому ты не можешь просто взять и убежать в ночь, не предупредив меня и не поставив в известность. Не уверен, что тебе за это что-то будет, просто это… ну, нехорошо. И до добра не доведет — в дальней перспективе.

— И что… что мне теперь с этим делать?

— Ну, не знаю. Телефон купи, что ли. А то как начнешь задерживаться не пойми где, мы будем волноваться. И смени, наконец, диету. Но с этим, я думаю, у тебя проблем не будет.

Рите бы Его уверенность.

Глава 34. Праздничное настроение

Новый год наступил внезапно, когда Ярослав его совсем не ждал. Строго говоря, наступил он только на Ярослава и его планы, а так — еще нет. Просто неожиданно (у Ярослава сейчас постоянно что-то было "неожиданно") выяснилось, что пора развешивать украшения (и если честно, еще в понедельник было пора, но в понедельник он был немного не здесь), и это — оказывается! — тоже его задача. Он об этом, конечно, и раньше

знал. Но одно дело теоретически знать, а другое дело — когда тебе в середине ноября сообщают, что гирлянды уже готовы, план украшений тоже, так что не изволит ли технический директор все проверить, одобрить и выделить, наконец, людей…

Технический директор подавил малодушный порыв прийти к Нему и сказать: «Может, ты как-нибудь сам, а? У меня тут подсветка не чинена, кнопка лифта западает и в кофейне неведомая хрень, и там рабочие нужнее», — и изволил, конечно. Перечеркал половину «такого красивого» плана, чтобы никому ничего на голову не попадало, и был доволен собой ровно пять минут, пока не сообразил, что хоть в плане этого и не было, этажи с пятого по восьмой тоже неплохо бы украсить, хотя бы пару елок поставить. А делать это по-прежнему некому.

Подавил еще один малодушный порыв плюнуть на это дело (зачем драконам, ангелам и кто еще здесь водится вся эта мишура?) и был вознагражден за стойкость гениальной идеей. Зашел на восьмой этаж, получил одобрение у Него, черкнул Адаму записку с общим содержанием «бригаду мне собери, ирод!» и пошел в «Каприччо».

Рита ему обрадовалась, и сегодня он это отчетливо видел. Она будто стала сиять еще ярче, даже удивительно, как остальные посетители пиццерии этого не замечали.

— Рита, — вкрадчиво сказал он, получив чашку кофе, а с ней право сесть за стойку и поговорить с прекрасной дамой, — торговый центр «Магия» нуждается в твоей помощи.

— Что нужно сделать? — тут же спросила она. Как-то даже почти радостно спросила, будто ей интересно было бы помочь, даже если бы речь шла о какой-нибудь катастрофе.

— Скажи пожалуйста, ты когда-нибудь в жизни наряжала ёлку?

* * *

Это был один из самых бестолковых дней в новой жизни Риты, но пожалуй, самый смешной. И самый многолюдный. Первую ёлку она наряжала вместе с Ярославом, он показывал ей, как вообще цепляются на ветки эти смешные игрушки. Вообще-то, она поняла с первого раза, но нарочно не признавалась, чтобы у него был повод задержаться подольше. И он охотно задержался, но потом все-таки сбежал по телефонному звонку. Вернулся снова, привел с собой Лару. Побыл с ними еще немного, снова ушел, снова вернулся, на этот раз с Надей, которую Рита раньше никогда не видела, но ей объяснили, что это ученица Николая; она ужасно стеснялась, разговор с ней не клеился, но втроем все-таки было быстрее. Потом Лара ушла по Его зову, Ярослав ушел тоже, зато пришел Иван, сказал, в его магазине что-то чинят, в такой обстановке работать решительно невозможно (врал, конечно), и ловко навязал целую кучу бантов из ленточек, хватило еще на две ёлки после того, как он крайне неохотно ушел обратно в починенный магазин.

Потом явился сам Николай, требуя обратно свою ученицу, раскритиковал «чересчур лаконичный стиль» третьей ёлки — Рита почти обиделась, она искренне считала, что уже набила руку, — и остался, чтобы показать Рите и Наде, как надо это делать. Рита исподволь наблюдала за ним: так странно было видеть его по-настоящему, не сном, не миражом. Что-то такое, видно, витало в воздухе этой осенью, что сразу двое из троих местных узников обрели свободу. Ну… полтора. Насчет себя Рита не была полностью уверена.