Цветы Эльби(Рассказы, сказки, легенды)
Шрифт:
— Дуб, дуб, — сказала Улбиге, — дай мне один листок.
— Я всегда рад помочь доброй женщине, — прогудел в ответ дуб.
И тут же на землю слетел дубовый листок. Улбиге коснулась его волшебной палочкой и прошептала, как учил ее крот.
— Секлень, сюлся, секлень!
На языке деревьев это означало: «Поднимись, листок, поднимись».
Так сказала Улбиге, села на листок и полетела.
Внизу расстилались поля, темнели сосновые боры, змейками сверкали реки. А потом Улбиге стала замечать, что земля становится пустынной — нет ни зелени, ни воды, одни пески
«Вот она какая, пустыня, — подумала Улбиге, — живой души не отыщешь».
А листок тем временем стал снижаться, вот уже и земля близко.
«О! Какие они желтые, эти пески», — только и успела подумать женщина и села на мягкий холмик.
Осмотрелась Улбиге, видит — вьется в песках неприметная тропка. Пошла она по ней, на обочине старичок сидит. Седой как лунь, и рубашка на нем и порты белые, холщовые, а сапоги будто мелом мазаны. Сидит, мурлычет себе под нос, никого вокруг не замечает.
— Здравствуй, мучи! — сказала Улбиге громким голосом. А сама вся дрожит.
Старик поднял голову, посмотрел на женщину и сказал:
— Здравствуй, ирт. — Это значит: «Здравствуй и ты». — Подойди-ка поближе, не бойся. Я ведь ждал тебя и знаю, чего тебе нужно. Хозяйка огня живет недалеко, вон в той рощице, иди туда.
Побежала Улбиге к рощице, а там, у родника, стоял красный терем, в нем и жила Вуткайк. Вошла женщина в терем — увидела волшебную птицу с человеческой головой и рассказала, зачем пришла.
— Если можешь, помоги людям. Я слыхала, ты добрая и могущественная.
— Обо мне не будем говорить, — ответила волшебница, — а вот ты, я вижу, в самом деле добрая. В какой путь пустилась без опаски. Вот за это я и награжу тебя. Ступай и передай людям — будет у них огонь. Защитит он их от многих напастей. И скажи им еще: Вуткайк, мол, наказывала, чтобы они поклонялись женщине за ее большое сердце. Тому же, кто посмеет ее обидеть, худо придется.
Вернулась Улбиге к своему племени, а у пещеры уже костер горит.
С тех пор люди не боялись больше ни зимы, ни диких зверей, стали рубить себе избы. А Улбиге уважали все от мала до велика.
Однажды к Улбиге зашел сосед, поздоровался с ней, а женщина, хлопотавшая у печи, как на грех не расслышала. Сосед решил, что Улбиге загордилась, не желает с ним знаться, и закричал на нее в сердцах:
— Пусть с тобой шайтан здоровается! Ноги моей здесь больше не будет, карга проклятая!
Обернулась Улбиге, не поймет, в чем дело, а у самой от обиды слезы выступили.
Вуткайк это слышала и очень разгневалась. Как только сосед затопил свою печку, огонь выскочил наружу и ну плясать по избе — все сгорело, одни головешки остались.
— С тех пор огонь мстит всем, кто нехорошо отзовется о женщине или начнет при ней сквернословить, — подытожил Ендимер. — Женщина — святыня. Мать! Она дает жизнь человеку…
Сказка мне понравилась, Ендимер заметил это. Некоторое время он молчал задумчиво, а потом вздохнул, покачав головой:
— Нет на свете лучшего лекарства, чем доброе слово, так неужто его жалеть людям. Жизнь,
СКАЗАНИЕ О САРРИ-БАТОРЕ
Цветок свой мед отдал пчеле
И, радуясь, лелеет завязь…
Себя для друга не жалей
И счастлив будь врагу на зависть.
Однажды старейшина чувашского селения по имени Сарри-батор ушел со своими воинами в поход. А в это время напали на село данники казанского хана: дома разграбили, жителей увели в рабство.
На обратном пути Сарри-батор узнал о несчастье и приказал своим воинам догнать ханский отряд.
В темном лесу чуваши настигли ханских слуг и разбили их, а сельчан своих вызволили.
Дважды в том тяжелом году нападали ханские отряды на села чувашей, несли с собой смерть, плен и разорение.
Решил Сарри-батор идти в Московию, туда, где, по словам купцов, стояли каменные города, а воины имели ружья, поражавшие громом и молнией.
— Попросим у царя помощи, — сказал он послам, — мы готовы перейти в Московское подданство, чтобы жить спокойно, в мире и согласии.
День проходил за днем, ночь за ночью, а от Сарри-батора не было вестей, и сам он не возвращался.
— Не случилась ли какая беда, — качали головами седобородые старцы. — Что-то долго их нет.
— Сам великий Киреметь покарал дерзких за то, что осмелились ехать в страну нечестивцев, — говорили те, кто не желал союза с Московией и хотел склонить народ на сторону хана.