Цветы на могиле
Шрифт:
Я отодвинул чашку.
– Ты не помнишь, что это была за лавка?
– Конечно, помню. Маленькая лавчонка на углу Второй и Парковой.
Я пулей вылетел из кухни, но Уилл, похоже, не обиделся. Памятуя о полученном от Рейнолдса уроке, я поднялся наверх и запасся маленькой фотографией Морин.
Продавщица цветов оказалась изящной улыбчивой пожилой женщиной с приятной речью, мягким голосом и коротко остриженными седыми волосами.
– Вам букет для дамы, сэр? Розы? Судя по всему, такому джентльмену, как вы, нужны именно розы.
– Мне нужен траурный венок.
Улыбка
– Простите меня, сэр!
– Продавщица вышла из-за длинного стеклянного шкафа с корзинами и пульверизаторами.
– Такая бестактность с моей стороны! Но вы ещё совсем молоды, и я...
– Она развела руками и участливо спросила: - Вероятно, ваша матушка?
– Жена.
– О! Мне так жаль...
Я прислушался ко всем её профессиональным рекомендациям, расплатился за венок, сообщил, куда его доставить, и добавил, что погребение назначено на послезавтра.
– Я обо всем позабочусь, мистер Гриффин, не беспокойтесь. С цветами будет полный порядок.
– Она заходила к вам недели три назад, - сказал я.
– Возможно, вы её помните.
– У меня столько покупателей...
– продавщица умолкла и вгляделась в фотографию Морин, которую я ей протянул.
– Какая молоденькая и хорошенькая, - сказала цветочница.
– Но я её не помню, уж не обессудьте, мистер Гриффин. Может, если бы я увидела человека, а не фотоснимок...
– Она склонила голову набок и поднесла портрет поближе к глазам.
– Да, вот сейчас начинаю припоминать. Кажется, тут была очень похожая женщина. Весьма примечательное лицо, но я обратила внимание на ту женщину совсем по другой причине: она нервничала. Опрокинула корзину и насильно всучила мне деньги в возмещение ущерба. Но вот её фамилия ничего мне не говорит.
– Она могла назваться другим именем.
Цветочница пожала плечами и вернула мне фотографию.
– Можно от вас позвонить?
Женщина кивнула на телефон в дальнем углу. Я набрал номер полицейского управления и спросил лейтенанта Рейнолдса. Его не оказалось на месте. Подозреваю, что он отправился объезжать авторемонтные мастерские.
– Мне надо срочно увидеть его. Это Стив Гриффин. Кажется, я раздобыл важные сведения.
– Мы можем связаться с ним по радио.
– Попросите его приехать в цветочную лавку на углу Второй и Парковой.
Я положил трубку и повернулся. Цветочница стояла рядом. Лицо её побелело и напряглось.
– Право, мистер Гриффин... Не ведаю, что происходит, но вызывать в мой магазин полицию...
– Поймите меня правильно, - сказал я.
– Мою жену убили. Если полиция будет знать, какое имя она вам назвала и какие цветы купила, это, вероятно, поможет найти преступника.
– О!
– воскликнула женщина и глубоко вздохнула. Ее глаза подернулись поволокой, в них снова появилось сочувственное выражение.
– Разумеется, я помогу всем, чем только смогу.
Она открыла стальной картотечный шкаф, задумчиво поджала губы и подперла указательным пальцем подбородок. Старушка постояла несколько минут, напрягая память, потом принялась сноровисто перебирать карточки. За этим занятием её и застал лейтенант Рейнолдс, который появился
– Здравствуйте, лейтенант. Ага, кажется, вот оно.
– Женщина вытащила из ящика листок.
– Джейн Браун. Я, помнится, ещё подумала: вот же странно такое простое имя, а дама-то броская.
– Вы всегда записываете имена покупателей?
– спросил Рейнолдс.
– Конечно, нет. Но если мы продаем цветы для каких-то торжеств, скажем, свадеб, вечеринок... ну, и для похорон тоже, то нам надо знать, кто и кому посылает эти цветы.
– И куда она просила отправить свою покупку?
– Никуда. Унесла цветы с собой. Это был большой траурный букет в корзине. Я спросила её имя, она назвала, а когда я пожелала узнать, куда доставить цветы, она заколебалась, а потом сказала, что отвезет их сама.
Я чувствовал себя как после хорошего удара в солнечное сплетение. Морин купила цветы на чьи-то похороны, но, боясь, как бы её не выследили с помощью продавщицы, назвала вымышленное имя и обвела нас вокруг пальца. Нас-то она обманула, а вот психа в зеленом седане перехитрить не смогла.
Рейнолдс задал ещё несколько вопросов и получил ответы, которые ровным счетом ничего ему не дали. Выйдя из лавчонки, Морин направилась к машине, но встретила какого-то мужчину и остановилась поболтать с ним. Наверняка это был Уилл. Затем она пошла дальше. Спустя несколько секунд она проехала мимо лавчонки на машине, нажала на клаксон и остановилась. Цветочница вынесла корзину и поставила её на заднее сиденье машины. Все это время Морин была одна, если не считать тех нескольких секунд, когда она болтала с Уиллом.
Продавщица проводила нас до двери. Мы поблагодарили старушку, и тут я впервые заметил на стекле витрины золотистую надпись: "Цветочный салон Эльды Дорранс".
Мы остановились возле серой патрульной машины лейтенанта.
– Не расстраивайтесь, Гриффин, - сказал он мне.
– Такое случается сплошь и рядом.
– А я-то думал, что ухватил ниточку.
– Вы и ухватили. Один факт у нас есть: Морин купила цветы на чьи-то похороны и не хотела, чтобы об этом узнали. Мы выяснили, когда была сделана покупка. Двадцать три дня назад. Цветы сохраняют свежесть двое-трое суток, не больше. Значит, надо выяснить, кого хоронили двадцать дней назад.
– И вы сумеете безошибочно определить, кому предназначались цветы?
– Человеку, погибшему под колесами автомобиля.
– Моего автомобиля, - добавил я.
– Управляемого Морин.
– Не берите в голову, Гриффин.
Мои плечи поникли.
– Ладно... Пожалуй, поеду домой.
Но мне не удалось обмануть лейтенанта. Не успел я сделать и трех шагов, как он окликнул меня. Я остановился и обернулся. Рейнолдс улыбнулся мне.
– Вы поступили правильно. Нащупали нить и сделали за полицию её работу. Действуйте, Гриффин. У вас светлая голова, и вы можете что-то обнаружить. Но никакого сольного пилотажа. Если вы найдете парня первым, вас упрячут за решетку, потому что убийство маньяка - это тоже убийство.