Цветы на нашем пепле

Буркин Юлий Сергеевич

Несмотря на страх, Наан не без гордости отметила про себя, что она очень красива.

– …Запомните ее. – Лабастьер поднес свою пленницу к лицу и легонько дунул. Бабочка, всплеснув руками, кувырком свалилась с его ладони, но, расправив крылья, с комичным выражением удивления на лице повисла в воздухе возле императора. Несмотря на то, что она была значительно меньше его, она была все же достаточно велика, чтобы каждый из собравшихся мог хорошенько разглядеть

ее.

А Лабастьер Первый продолжал:

– Приглядитесь к ней и запомните ее. Невеста-ослушница должна быть поймана и доставлена в любую из моих цитаделей. Тот, кто найдет ее, будет щедро вознагражден. Но предупреждаю: ни один волосок не должен упасть с ее головы! Всякий, кто посмеет без нужды обидеть ее, будет сурово наказан. Запомните: сколь бы ни была тяжела ее вина, это МОЯ невеста!.. Только я могу миловать или наказывать ее!

Произнеся эти слова, он протянул ладони и прихлопнул порхающую перед ним крылатую фигурку. Из его рук на площадь посыпались разноцветные искры.

Он говорил что-то еще, но паника ослепила и оглушила Наан. До нее дошло, в какую она попала западню! Скорее всего, ей не удастся даже покинуть эту площадь… Но если уж пытаться сделать это, то – именно сейчас, пока взгляды горожан прикованы ко Внуку Бога.

Взлетать нельзя, она сразу привлечет к себе внимание… Не вставая с колен и низко наклонив голову в ожидании неминуемого разоблачения, Наан стала осторожно пятиться к краю площади. Но край был далек и такими темпами ей пришлось бы ползти всю ночь…

Она не продвинулась и нескольких шагов, когда внезапно чьи-то сильные руки ухватили ее сзади за запястья, а горячий шепот произнес прямо в ухо:

– Тише. Не кричи. Я – друг.

Друг?! Откуда?!! Скорее, преследователь, который отдаст ее в руки императорской власти!..

Хватка ослабла, и Наан с бешенно колотящимся сердцем, обернулась. Мускулистый самец с огненно рыжими волосами и глубоко посаженными блекло-зелеными глазами продолжал:

– Прижмись лицом к моей груди, как к возлюбленному.

Что-то подсказало Наан, что он не лжет. И она, не споря, уткнулась носом в его грудь, чувствуя терпкий запах кожи самца и ощущая, как эйфория облегчения растекается по ее телу. У нее есть друг. Есть кто-то, кто поможет и защитит…

– Слушай меня, Наан, – вновь заговорил незнакомец тихо. – Есть только один способ остаться неузнанной. Стоять так и уйти отсюда последними.

– Хорошо, – шепнула она, чувствуя, как страх уступает в ее душе место волнению иного рода: впервые в жизни она находилась в объятиях самца.

– Но есть одна… опасность… – голос незнакомца стал неуверенным.

– Какая?

– По традиции после встречи с Внуком Бога многие занимаются на площади любовью…

Почти все.

– Прямо здесь? – Наан была озадачена. Она знала о столичной традиции массовых публичных совокуплений, но думала, что это – далекое прошлое.

– Да. Это бывает один раз в год. Но сегодня, наверное, будет также… День встречи с императором считается Днем Любви, и ни одна самка не должна отказать самцу, если он ее пожелает. И наоборот. И никто не должен ревновать потом. Или пытаться продолжить знакомство, если партнер того не захочет…

И тут до Наан дошла суть ситуации, и она почувствовала, что краска заливает ей щеки.

Девственницей Наан не была только физически, она лишилась плевы посредством хирургического инструмента в руках Матери-настоятельницы. Единственными самцами, посещавшими Храм были предметные репетиторы, но они были кастратами…

Однако она постеснялась сказать обо всем этом новоявленному «другу». Она вообще не могла даже представить себе разговор на эту тему с самцом.

– Я дала обет… – шепнула она.

– Он еще имеет для тебя значение?

Действительно, что для нее, преступницы и беглянки, означает теперь этот обет верности, данный во славу императора?

– Можно делать вид… – произнесла она, все более ощущая свою обреченность.

– Да? – саркастически спросил зеленоглазый. Наан искоса глянула на своего собеседника и заметила на его физиономии блуждающую и, как ей показалось, похотливую ухмылку. – Ты сумеешь?

– А может быть, ты просто хочешь воспользоваться случаем?!

Усмешка сползла с его лица.

– Я не сумасшедший. Ты слышала, что сказал император. Я рискую так же, как и ты. Может быть, даже и больше.

– Да кто ты такой?! – Наан чувствовала, как нервная дрожь вновь охватывает ее.

– Тише. Я – друг твоего брата. Он давно разыскивает тебя.

Наан вздрогнула и еще крепче прижалась лицом к груди незнакомца.

– Я не могу…

– Свет Живого Знака стимулирует память. Никто из горожан уже никогда не забудет твое лицо. Тебя поймают… Нас поймают сейчас же.

– Я не могу!.. – в смятении повторила Наан.

– Тише.

– Я… Может быть, все-таки можно обойтись без… этого?

– Мы должны уйти с площади последними.

Внезапно Наан охватила слабость, она обмякла, но руки самца не поддержали ее.

– Мы будем любить друг друга, – тихо, но твердо сказала она. – Как тебя звать?

Случилось так, как и предрекал зеленоглазый. Император закончил речь, и, под аккомпанемент вновь зазвучавшей музыки тысячи тел, освещенные разноцветными сполохами объемной мозаики, сверкающей над центром площади, слились в любовном экстазе.