Цветы пустыни
Шрифт:
Он пригласил ее сесть в одно из обитых гобеленовой тканью позолоченных кресел.
Но она не стала садиться, а остановилась прямо перед маркизом и посмотрела ему в глаза, слегка склонив голову набок.
Эту позу он видел не раз и хорошо знал, что редкий мужчина в такую минуту удержится, чтобы не поцеловать ее губки, изогнутые в форме лука Купидона.
После этого его руки сами собой легли бы на ее нежную талию.
Но маркиз вместо этого сказал с легкой насмешкой:
—
— Весьма простое, Вирджил, — ответила она. — И я надеюсь, новость тебя обрадует. У меня будет ребенок!
На мгновение воцарилась тишина. Маркиз приподнял бровь.
— Поздравляю! — сказал он. — И кто счастливый отец?
— Кто же, кроме тебя!
— Это невозможно, и ты хорошо это знаешь! — ответил маркиз. — Если тебе, Эстер, вздумалось пошутить, то я здесь ни при чем!
— Я не шучу, Вирджил, — сказала она. — И я не представляю для своего ребенка, особенно если это будет мальчик, лучшей судьбы, чем возможность назвать своим отцом маркиза Энджелстоуна!
Маркиз посмотрел на нее; теперь взгляд его серых глаз был твердым как сталь.
— Ты пытаешься меня шантажировать?
— Уродливое слово для просьбы быть щедрым и справедливым.
— Если ты ждешь, что я признаю своим ребенка другого мужчины, то сильно ошибаешься! — резко сказал маркиз.
— Боюсь, выбор у тебя невелик, — заметила леди Эстер.
Она отошла к дивану и села.
На фоне синих шелковых подушек ее платье, тоже синее, но более мягкого оттенка, смотрелось еще восхитительней.
К поясу у нее был приколот небольшой букетик дорогих белых орхидей.
— Мне кажется, ты должна выразить поточнее то, что ты хочешь сказать, — произнес маркиз.
— Я думала, ты понимаешь по-английски, — ответила леди Эстер. — У меня будет ребенок, и поскольку мужчина, с которым у меня сейчас роман, не в состоянии нас обеспечить, мы с тобой сыграем свадьбу и будем счастливы, как были счастливы прошлым летом.
Убежденность, звучавшая в ее голосе, не оставляла сомнений в том, что она не шутит, а высказывает именно то, что намеревалась.
Хотя это было совершенно невероятно, но маркизу показалось, что она всерьез ожидала, что он согласится на это ужасное и нелепое предложение.
— Если это все, что ты хотела сказать, Эстер, — проговорил он после паузы, — то, я думаю, ты тратишь впустую и мое и свое время. Меня ждет верховая прогулка.
Эстер коротко рассмеялась.
— Я предвидела, Вирджил, что ты сделаешь все, чтобы не — пойти к алтарю, но на сей раз убежденному холостяку устоять не удастся!
Маркиз ничего не ответил, а просто пошел к двери. Он был уже у порога, когда
— Если ты меня бросишь, я пожалуюсь королеве!
Маркиз остановился, но не повернулся к ней.
— Я уже послала письмо отцу с просьбой приехать, — продолжала Эстер. — Я уверена, ты хотел бы, чтобы он присутствовал на нашей свадьбе, а я хочу, чтобы он нас благословил.
Маркиз не двигался, и она добавила немного язвительно:
— С другой стороны, он, я не сомневаюсь, будет готов отправиться прямо в Виндзорский дворец!
Маркиз глубоко вздохнул.
Медленно, стараясь сохранить достоинство, он повернулся к ней.
— Зачем тебе это нужно? — спросил он.
— Мне казалось это очевидным, — парировала леди Эстер. — Я уже сказала тебе — затем, что сейчас в моей жизни нет человека, который был бы подходящим отцом для моего ребенка!
— Ты должна понимать, что ни один мужчина в здравом уме не согласится на такую нелепость.
— Бесполезно бороться с неизбежным, — ответила леди Эстер. — Мне всегда было обидно, что ты оттолкнул меня, найдя другую, которая, как ты воображал, красивее меня!
Никогда не могла понять, что ты нашел в этой Мэри Коули с ее вытянутой физиономией!
От маркиза не ускользнула ревность в ее голосе.
Он подошел к камину и, глядя сверху вниз на Эстер, сидевшую в непринужденной позе, подумал, что, попадись ей сейчас Мэри Коули, Эстер положила бы свои длинные пальчики на ее тонкую шею и придушила бы ее.
По глазам леди Эстер он видел, что она чувствует себя не так свободно, как хочет показать, но ее прекрасные губки шевельнулись, и она произнесла:
— Ты мой, Вирджил, ты всегда был моим, и теперь тебе не спастись.
Маркиз тяжело опустился в стоящее рядом кресло.
— А сейчас послушай меня, Эстер, — сказал он. — Я не верю, что ты даже на минуту могла вообразить, что я соглашусь на это бессмысленное и безумное требование.
— Я уже сказала тебе, Вирджил, что на сей раз тебе не спастись.
— Этот мужчина, о котором ты упомянула, — сказал маркиз. — Не могу припомнить его имени. Он не женат?
— Дэвид Мидвей беден как церковная мышь, — ответила Эстер. — А я ничуть не намерена жить в бедности.
— Разумеется, — поспешно сказал маркиз. — Но это можно частично исправить.
Ему пришло в голову, что если он назначит Эстер содержание, тем более крупное, она предпочтет деньги браку.
Словно прочитав его мысли, она спокойно сказала:
— Я всегда ненавидела бедность, а кроме того, как ты, наверное, догадываешься, меня привлекают алмазы Энджелстоунов.