Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (???)
Шрифт:
– Что же он тебе дал? – спросил Симэнь, прочитав просьбу.
Ван Шестая вынула из сундука пятьдесят лянов и показала Симэню.
– Если, говорит, все будет в порядке, обещаю еще две пары парчовых одежд.
– Зачем ты брала? – Симэнь улыбнулся. – А ты знаешь, что этот самый Мяо Цин был слугой янчжоуского богача Мяо Тяньсю и в сговоре с лодочниками убил своего хозяина, а тело в реку бросил? Он же с целью грабежа убийство совершил! Тело до сих пор найти не могут. С ними слуга Аньтун был. Он-то вместе с лодочниками на Мяо Цина и показал, и того теперь разыскивают. Медленной казнью казнить
Ван Шестая побежала на кухню и велела Цзиньэр позвать скорее тетушку Юэ. Когда та пришла, она возвратила ей серебро и передала слова Симэня.
Не услышь этого Мяо Цин, все б шло своим чередом, а тут его будто ледяной водой окатили.
Да,
Пугливая душонка оробела,Едва-едва не вырвалась из тела.Мяо Цин отозвал тетушку Юэ и стал советоваться.
– Я готов отдать все две тысячи, – говорил он, – только бы остаться в живых.
– Раз батюшка повел такие речи, значит, малая толика их не устроит, – вторила ему Юэ. – Дай им на двоих тысячу, а другая тысяча пойдет служащим да стражникам. Им и половины хватит.
– А где ж я серебро-то возьму? – сокрушался Мяо Цин. – Я ведь и товар еще не продал.
Тетушка Юэ опять направилась к Ван Шестой посоветоваться.
– Может быть, батюшка товарами на тысячу лянов возьмет, а? – спросила она. – А нет, так он просит обождать денька два. Тогда он сам к батюшке принесет.
Ван Шестая принесла перечень товаров и показала Симэню.
– В таком случае, – протянул он, – я распоряжусь, чтобы его пока оставили на свободе. Только пусть тогда ко мне явится и без промедления.
Юэ Третий тотчас же передал его решение Мяо Цину, чем сильно того обрадовал.
Поскольку в доме были посторонние, Симэнь не стал засиживаться. Он осушил несколько чарок, немного побыл с Ван и, как только подали коня, удалился. На другой день заседание в управе скоро кончилось, и о деле даже не упоминалось. Симэнь приказал стражникам оставить пока Мяо Цина в покое.
А Мяо Цин тем временем попросил торговца Юэ Третьего собрать людей, что бы поскорее продать товары. Не прошло и трех дней, как все было продано, и выручка составила тысячу семьсот лянов серебра. Мяо Цин одарил Ван Шестую еще полсотней лянов и четырьмя парами одежд из лучшего шелка. Само собой разумеется, у нее остались и те полсотни лянов с одеждами, которые он поднес раньше.
Девятнадцатого Мяо Цин разложил тысячу лянов в четыре винных кувшина, купил свиную тушу и, дождавшись темноты, понес Симэнь Цину. Слуги знали, в чем дело. Пришлось ему раздать узелки с десятью лянами в каждом Дайаню, Пинъаню, Шутуну и Циньтуну. Дайань, ясно, получил еще десяток лянов с Ван Шестой.
Симэнь сидел в крытой галерее. Фонари пока не зажигали. На небе сквозь дымку выглянула луна. У ворот с носилками остановился Мяо Цин, одетый в темное, как слуга.
– Я вам бесконечно признателен, батюшка, за оказанную милость, – говорил Мяо Цин, отвешивая земные поклоны. – Пусть меня рассекут на части, все равно
– Я пока не рассматривал твое дело, – заявил Симэнь. – Но лодочники упорно продолжают тебя обвинять. Так что если тебя арестуют, ты понесешь самое суровое наказание. Правда, поскольку ты просишь помощи, от смерти я тебя избавлю. Я б отказался от твоих подношений, но у тебя на душе неспокойно будет, не так ли? Кроме того, половину надо будет дать надзирателю господину Ся. Мы ведь вместе решать будем. А тебе здесь задерживаться не следует. Уходи не медля, средь ночи. Да, ты где в Янчжоу-то живешь?
– В самом городе, – отвечал Мяо Цин, отвешивая земной поклон.
Симэнь велел принести чай. Мяо Цин выпил под сосной чашку чаю и, земно кланяясь, попрощался с хозяином.
– А ты со стражниками говорил? – окликнул Симэнь удалявшегося просителя.
– Да, с ними все уладил, – отвечал Мяо Цин.
– Тогда домой отправляйся.
Мяо Цин пошел к Юэ Третьему, собрал вещи. У него оставалось еще полтораста лянов. Он достал пятьдесят лянов и несколько кусков атласу и поднес их супругам Юэ. В пятую ночную стражу они наняли ему коня, и он двинулся в Янчжоу.
Да,
Метался он, как пес, трусливый и бездомный;Как рыба из сети, нырнул он в омут темный.Не будем говорить, как спасался от возмездия Мяо Цин, а расскажем о Симэнь Цине.
Ехал он верхом из управы, а рядом с ним Ся Лунси, тоже на коне. Когда они достигли Большой улицы, Ся Лунси стал прощаться со своим помощником.
– Не откажите в удовольствии, сударь, загляните ко мне, – поднимая хлыст, пригласил его Симэнь.
Они спешились у ворот и, войдя в залу, обменялись положенными приветствиями. Хозяин провел гостя в крытую галерею, где они сняли парадные одежды. Слуги подали чай. Появились Шутун с Дайанем и накрыли стол.
– Вам, сударь, и без того забот хватает, – говорил Ся, – а тут я еще хлопот прибавляю.
– Ну что вы! – возразил Симэнь.
Вскоре слуги принесли в большом квадратном коробе самые разнообразные кушанья. На столе появились курятина и свиные ножки, гуси и утки, свежая рыба и другие деликатесы, всего насчитывалось шестнадцать блюд. После угощения посуду убрали и подали вино, а к нему всевозможные закуски на серебряных подносах. Вино пили из небольших золотых чарочек, ели палочками из слоновой кости в золотой оправе.
Во время пира Симэнь осторожно завел речь о Мяо Цине.
– Этот малый упросил одного солидного человека, – начал Симэнь, – и тот вчера со мной разговаривал. Мяо Цин и подарки прислал, но сам я не решился распорядиться и хотел бы с вами посоветоваться, сударь.
Симэнь достал перечень подношений и протянул его Ся Лунси.
– Я всецело полагаюсь на ваше просвещенное мнение, сударь, – просмотрев перечень, промолвил Ся.
– По-моему, надо бы судить этих двух убийц и грабителей, а Мяо Цина оставить в покое. Что же до слуги Аньтуна, его следовало бы препроводить пока домой. Окончательный приговор будет вынесен только после обнаружения тела Мяо Тяньсю. И прошу вас, сударь, принять эти подношения.