Цыганочка с выходом
Шрифт:
— Да, конечно, Капитон Кузьмич, — через силу выговорила Ольга Леонардовна. В комнатах прокурора стоял тяжелый запах.
— У меня ведь не убирает никто, — качнул головой тот. Ольга Леонардовна не застала то время, когда Бархатов руководил прокуратурой, но легенды о крутом Капитоне Кузьмиче до сих пор не стихали в стенах этого обветшалого здания.
— В комнату проходите, там, у окна — воздух, — пригласил Бархатов. Ольга Леонардовна тяжело вздохнула и вошла.
В углу стоял пыльный без струн контрабас, пепельница из раковины на полу у окна была полная
Ольга Леонардовна поморщилась, а Бархатов заулыбался…
На подоконнике кучкой лежали полосатые камешки с Черного моря, Ольга Леонардовна поежилась, вспоминая, как умер сын бывшего прокурора, контрабасист симфонического оркестра — вышел в окно ранним утром, словно это была дверь. По словам убиравшей у дома дворничихи — Виорель Бархатов умер не сразу, а встал и, пошатываясь, добрел до подъезда и уже в лифте перестал дышать.
На все вопросы, заданные ст. следователем Солодкиной, — Капитон Кузьмич туманно улыбался и молчал. Вспоминая…
В тот роковой вечер 19 июня бывший прокурор, полупарализованный старец 76 лет от роду, синтезировал у себя на кухне взрывчатку колоссальной мощности: композиция нитроглицерина + гремучая ртуть.
Мощность самодельного бризантного взрывчатого вещества была достойна удивления. Его даже хранить было опасно, но Бархатова — химика-теоретика-любителя — это только необычайно веселило и приводило в возбуждение, и он, громыхая, ездил с кухни по коридору в комнату на своей инвалидной колеснице и мечтал, как взорвет этот чертов подъезд вместе с его обитателями к чертовой матери!
Все они бегали на собственных ногах! И никто, никто ни разочка не предложил вынести его, заслуженного старика вниз с четвертого этажа погулять на солнышке и поездить по травке!.. Никто и никогда не заглянул с доброй лаской в его слезящиеся глаза! Таких он не припоминал…
Два раза в наделю, патронажная сестра закидывала в его берлогу сумку с продуктами, зажимая нос, выслушивала его просьбы и убегала прочь. Живи — как знаешь!
Разве такой должна быть жизнь в самом ее конце?
И, случайно подглядывая в глазок, он увидел, как Альбина Яроцкая выскочила пулей из квартиры и помчалась на пятый этаж, забыв закрыть свою дверь на ключ. Чем Капитон Кузьмич воспользовался в момент. Он открыл собственную дверь, вырулил на коляске наружу и с громыханием влетел в квартиру, откуда только что выскочила вдова Яроцкая.
— Чертовка! — шипел прокурор через 8 минут заезжая обратно в свою берлогу. — Я тебе-ее!..
На стариковских коленках подпрыгивал от быстрой езды мешок с семьюдесятью пятью тысячами долларов.
— До свиданья, Капитон Кузьмич, — помолчав и не дождавшись от Бархатова ни слова по существу, встала и пошла к двери ст. следователь Солодкина.
— Всего доброго, всяческих благ, — заулыбался старик.
Черный пакет с мусором стоял как раз у двери.
— Давайте выкину? — любезно предложила и протянула руку Ольга Леонардовна.
— Не стоит, не стоит, — урча „инвалидкой“,
— Как хотите…
Многое у человека не будет никогда, а так хочется. Ну, помечтать-то, хотя бы можно?
В.И. Иншаков именно поэтому начал обход с квартиры Альбины Яроцкой. Вообще-то, Ольга Леонардовна просила участкового Витю начать обход с квартиры гр. Атамановой, той самой любительницы костров, но человеку свойственны чувства! Он подвластен им, порой чувства настолько сильны, что человек не в силах им противостоять!
Даже долг, работа и жуткий крик начальства отходят на второй план, когда нежность к какому-то конопатому, а для тебя самому прекрасному человеку, закрадывается в сердце.
— Красиво улыбается, — вспомнил у дверей вдовы ст. лейтенант Иншаков, поправил кобуру, которая съехала практически ниже копчика, взял в руки блокнот, ручку и след.
Альбина встретила участкового неласково. Она бегала по квартире в красных шелковых боксерских трусах (память о Натане) и футболке, на которой спереди и сзади была нарисована мишень и по-арабски с любовью накалякано:
„Убей меня!“ — спереди,
и „Хочу подохнуть!“ — сзади.
— Футболочка из Израиля? — вежливо поинтересовался полиглот и ст. лейтенант милиции Иншаков В.
— Ах, ты!..— хотела выкрикнуть Альбина, но вовремя одумалась. — Какое убийство?!! — на законный вопрос, где она была 19-го ночью и чем занималась, Альбину чуть не хватил удар.
— Спала! — крикнула она.
— А свидетели есть? — подумав, задал следующий вопрос Виктор Иванович.
„У меня деньги пропали! Деньги! 75 тыщ! И не рублей! А денег!“ — едва не поделилась своим горем вдова, но почему-то заплакала, потом зарыдала, потом, съехав со стула на пол и закрыв руками голову, начала стонать до того жалобно, что ст. лейтенант вышел из ступора и подошел к ней:
— Не убивайтесь так! Сейчас людей и режут, и живыми бетонируют… и к лицу гранаты скотчем клеят! Такая жизнь наступила… Все помрем! — философски заключил Витя и поднял Альбину Хасановну с пола.
— А у вас есть дети? — посмотрев на широкую кровать позади Альбины, спросил Иншаков, через десять минут, когда освоился и перестал краснеть, поглядывая на острые коленки вдовы.
— Пока нет, — промурлыкала Альбина и легко вздохнула, закатив глаза. — Хотите, вас усыновлю?
— А где ваш муж? — сделал вид, что не услышал Иншаков, но уши его выдали.
— Умер.
— Сам? — не к месту заулыбался Иншаков.
— Ну-у, са-а-ам, — задумчиво взглянула на ст. лейтенанта Альбина. — Не сам…
— Такой молодой? — сочувственно покачал головой лейтенант и подвигал красными ушами.
— Да прямо! — словно опомнилась Альбина. — Мо-ло-дой!
— Да что вы говорите, — профессионально вежливо поддакнул участковый.— Немолодой был супруг?
— Да он у меня на кухне спал! — выпалила Альбина, — На выселках!
— Не может быть! — притворно-участливо удивился ст. лейтенант.