Цыганская свадьба
Шрифт:
— Во всех странах были периоды, когда там преследовали цыган, — ответила ему Савийя, — но Россия всегда оставалась исключением. Там у нас совсем другой статус.
— Почему? — заинтересовался маркиз.
— Из-за нашей музыки. И потом русским очень нравятся наши танцы.
Взглянув на стройную фигурку, маркиз впервые осознанно подумал, что даже когда девушка стоит совершенно неподвижно, в ней ощущается такая грация, какой он не видел ни у одной другой женщины.
— Вы — танцовщица? — спросил он.
Савийя
— Меня учила моя мать, а она была дочерью одной из самых лучших цыганских танцовщиц России. Аристократы, вплоть до великих князей, сражались друг с другом за возможность пригласить ее в свои личные театры. А несколько раз она танцевала перед русским царем.
— Удивительно, правда? — воскликнул Преподобный. — Вот о таких-то вещах мне всегда и хотелось услышать. Но прежде у меня не было возможности что-нибудь узнать о цыганах.
— Расскажите нам еще что-нибудь, — попросил у Савийи маркиз.
— Чтобы вы могли над нами насмехаться? — осведомилась она.
— Вы прекрасно знаете, что я этого делать не намерен, — совершенно серьезно сказал он. — Мне не менее интересно, чем Преподобному: мы оба только что поняли, как прискорбно невежественны во всем, что касается вашего народа.
— Цыгане предпочитают, чтобы о них ничего не знали, — ответила Савийя. — Нам выгодно казаться таинственными, чтобы после нашего отъезда о нас мало что могли бы вспомнить.
Тут в комнату вошел лакей с сообщением о том, что кому-то из местных жителей необходимо поговорить с Преподобным.
— Не уезжайте, пока я не вернусь, милорд! — взмолился он.
— Я никуда не тороплюсь, — успокоил его маркиз.
Когда за его старым другом закрылась дверь, маркиз сказал Савийе:
— Давайте сядем и поговорим.
С этими словами он прошел к окну, у которого в летнее время стояли удобные кресла, чтобы из библиотеки можно было любоваться зеленым бархатом подстриженных газонов, живой изгородью из тиса и начинавшимся за нею огородом с душистыми травами.
Маркиз уселся в кресле, а Савийя устроилась на оконном сиденье. Лицо ее было повернуто к окну, так что маркизу был виден только ее изящный профиль.
Он попытался сообразить, кого же напоминает ему юная цыганка, но не мог найти в ее чертах ничего, что было бы характерно для какого-то особого народа.
«Она очень красива!» — вдруг подумал он.
И в то же время ее внешность была далека от классических канонов. Не подходила она к какому-то ленному типу в искусстве.
Девушка была очень своеобразной: зеленые глаза с чуть приподнятыми уголками, овальное личико с небольшим подбородком, губы, которые складывались в странно насмешливую улыбку…
Волосы ее, как и в день их первой встречи с маркизом, были распущены и волной спускались ниже талии. Сегодня в ушах у нее были сережки из монеток, подстать ее ожерелью-монисту,
— Хобли дал вам денег, как я велел ему? — неожиданно спросил маркиз.
Савийя отвернулась от окна, чтобы взглянуть на него.
— Мне не нужны ваши деньги, — ответила она.
Она еще не договорила, когда маркиз понял, что монеты, в несколько рядов окружавшие ее шею и подвешенные к ее сережкам, должны стоить в сотни раз больше, чем те пять фунтов, с помощью которых он рассчитывал компенсировать нанесенные ей раны.
И еще у него возникло неприятное подозрение, что красные камешки, нанизанные между монет, которые он в первый день счел стеклом, на самом деле являются рубинами.
Однако он поспешно сказал себе, что это глупость. Как можно думать, что у цыган-кочевников есть нечто столь дорогостоящее?
— Расскажите мне о вашем народе, о калдерашах, — попросил он.
— Я уже сказала вам, что мы работаем с металлом, — ответила Савийя почти укоризненно, словно ей не нравилось повторять одно и то же.
— И какой же металл вы используете в своих ювелирных работах? — поинтересовался маркиз.
— Медь, серебро или золото. Тот, который подходит для задуманной вещи.
— Золото? — переспросил маркиз.
— Венгерские аристократы пьют вино из золотых кубков и украшают свои столы всевозможной золотой посудой. Ее изготавливают для них калдераши.
— Вам нравилось в Венгрии? — спросил маркиз и добавил, пока она еще не успела ответить: — У меня такое чувство, что у венгров существует для вас какое-то особое название.
— В Венгрии и Германии вождей наших племен называют «герцогами Малого Египта».
— Солидный титул! Вам это приятно?
— Для нас придумано столько названий! В Германии нас зовут «Zigeuner», во Франции мы — «bohemians», в Турции — «tchinghanie», а в Персии — «karaki». Какая разница? Мы все те же. Сами мы зовем себя совсем иначе.
— Но все-таки в некоторых странах вас ценят гораздо выше, чем в других.
— Король Венгрии Сигизмунд дал цыганам охранную грамоту. Король Шотландии Джеймс V дал одному из наших вождей, Джони Фору, лорду и графу Малого Египта, юридические права над всеми своими цыганами…
— Откуда вы все это знаете? — удивился маркиз.
— Наша история передается из уст в уста так, чтобы все знали, где мы можем найти друзей, — объяснила ему Савийя.
— Очень разумно, — одобрил он. — Мне бы очень хотелось познакомиться с остальными вашими людьми. Можно мне прийти к вам в табор?
— Нет!
Отказ прозвучал категорически.
— Почему же?
— Потому что если они вас увидят, то я больше не смогу сюда приходить.
Маркиз был изумлен.
— Но почему?