Д'Арманьяки
Шрифт:
Д,Арманьяки предприняли яростную атаку на бургундцев, заставляя их отступить. Основной удар Д,Арманьяков пришёлся по центру бургундцев. Им сразу же удалось вклинится в середину бургундцев и продвинутся немного вперёд. Душераздирающие крики, смешались с треском разрубаемых костей. Мечи мелькали в воздухе, пробивая доспехи и обрушиваясь на головы пеших воинов. Граф не видел никого, кроме стоявшего перед ним противника. Он убивал и убивал, не давая никому пощады. Бургундцы, предприняли попытку окружить Арманьяков, но Монтегю разгадал этот манёвр и тут еж пресёк его. Казалось ещё немного и противник обратится в бегство. Д,Арманьяки уже видели свою победу, когда раздался громкий крик Филиппа;
– Отец, назад!
Граф резко оглянулся на голос сына. Слева, вместо бежавших горожан, приближался хорошо вооружённый
– Назад! – зычно скомандовал граф Д.Арманьяк.
Арманьяки отступили на прежние позиции. Они выстроились полукругом, перед церковью в ожидании следующей атаки бургундцев. Д,Арманьяки потеряли во время последней атаки около 20 рыцарей. Бургундцев же осталось едва ли половина из того, что было вначале. Но увидев подкрепление, они воспаряли духом. Следующую атаку Д,Арманьякам пришлось отбивать с двух сторон. Им приходилось очень тяжёло. Ряды понемногу редели, но они бились насмерть с нечеловеческой яростью. Враги отхлынули. Ряды Д,Арманьяков поредели ещё на десять человек.
– Что будем делать? – тяжёло дыша спросил Монтегю.
– Защищаться! Иного выхода нет! – граф Д,Арманьяк призвал рыцарей, плотнее сомкнуть ряды.
Пока Бургундцы готовились к новой атаке, он лихорадочно продумывал все возможные исходы сражения. Против них был пятикратный численный перевес противника. Шестидесяти Д,Арманьякам, противостояло около трёхсот Бургундцев. Единственно, что немного обнадёживало, рыцарей среди них не было. Были только копейщики и ландсхеты. Граф Д,Арманьяк осознавал, что они должны либо умереть, либо совершить невозможное и выстоять. Хотя одно не исключало другого. Он во главе тридцати рыцарей защищал правый фланг, Монтегю с остальными тридцатью, левый фланг. В таком расположении они и приняли следующий удар бургундцев. Посыпались искры от скрещиваемых мечей. Бургундцы, подбадривая друг-друга криками попытались оттеснить Д,Арманьяков назад, прижать их к стенам церкви, смешать с безоружными людьми, тем самым сковав их движения. На этот раз атака была более яростной, чем все остальные, но всё же Д,Арманьяки и на сей раз выстояли. Повсюду на площади валялись трупы. Стоны тяжелораненых повисли в воздухе. Никто даже не пытался им помочь. Д,Арманьяки снова перегруппировались, смыкая ряды. Бургундцы готовились к атаке, бросая на них злобные взгляды. Д,Арманьяков становилось всё меньше и если бургундцам удастся, вклинится в их ряды – они погибли. Новая атака обрушилась на Д,Арманьяков. На сей раз даже нечеловеческие усилия, которые они предпринимали, не помогали. Бургундцы приняли решение сражаться до конца и больше не отступать. В самом начале, граф Д,Арманьяк немного выдвинулся вперёд. Заметив это, бургундцы отсекли его от основных сил. Граф Д,Арманьяк сражался в окружении трёх бургундцев. Казалось, ещё немного и он падёт, но в это время один из нападавших, охнув упал. Филипп поразил его сзади в спину. Второй вынужден был отвлечься. Он бросился на мальчика.
– Берегись Филипп! – закричал граф Д,Арманьяк нанося мощный удар по лицу противника.
Нападавший бургундец явно недооценил Филиппа. Он видел перед собой ребёнка, и вероятно, поэтому решил одним ударом покончить с ним. Едва меч поднялся над головой Филиппа, тот изловчившись, воткнул меч снизу в горло противника. Подбежавший отец, лишь облегчённо вздохнул. Сделав короткую передышку, граф Д,Арманьяк оглядел кипящее вокруг него сражение. Неподдельное изумление и гордость почувствовал он, при виде своих рыцарей, которые не только не отступили, но и начали теснить бургундцев. Издав дикий рык, он с новыми силами бросился на бургундцев. Филипп сражался бок о бок со своим отцом. Рубка продолжалась более получаса. Д,Арманьяки стояли, словно изваяние из камней. Они отступали лишь тогда, когда умирали. Не выдержав столь яростного сопротивления, бургундцы вновь отступили, оставив на поле битвы не менее ста человек. Д,Арманьяков едва набралось бы тридцать, но бургундцы почему-то медлили с атакой и не нападали на них.
– Посмотри на бургундцев, Бернар – Монтегю, со лба которого сочилась кровь, ибо он был легко ранен, смеясь, указал на них, – они больше не верят в свою победу.
И действительно, бургундцы, что-то яростно обсуждали. Раскол в их рядах был совершенно очевиден.
– Возможно, нам удастся совершить чудо! – пробормотал
– Сегодня ты стал настоящим воином Филипп. Ты спас мою жизнь в настоящем бою. На колени виконт Д,Арманьяк.
Ещё не веря происходящему, Филипп преклонил колено перед отцом.
Граф Д,Арманьяк положил край окровавленного меча на плечо сына и торжественно произнёс.
– Посвящаю тебя в рыцари, сын мой!
Но тут его речь была прервана звуком труб, при котором бургундцы завопили от восторга. В конце улицы появился крупный конный отряд.
– Бургундская гвардия! Всё кончено! – граф усталым взглядом посмотрел на Монтегю.
– Мы погибли!
– Но мы ещё можем спасти жизнь Филиппа! – последовал ответ.
Граф воодушевился. Он наклонился к Филиппу и прошептал;
– Как только начнётся бой, беги Филипп!
Филипп кивнул в знак того, что понимает всё.
Бургундцы предложили Д,Арманьякам сдаться, но они гордо отказались.
– Тогда умрите! – закричали бургундцы, бросаясь на Д,Арманьяков.
Пешие воины под прикрытием двух сотен рыцарей ринулись в атаку. В течение четверти часа, почти все Арманьяки погибли. В живых остались только граф Д,Арманьяк и Монтегю. Их окружили плотным кольцом, обезоружили и повалили на землю. Гилберт де Лануа находился среди тех, кто собирался нанести поражающий удар, когда раздался голос маркиза Д,Антраг, капитана бургундской гвардии.
– Не убивать, брать живьём!
Гилберт де Лануа подскочил к капитану бургундской гвардии и закричал.
– Их нельзя оставлять в живых, их надо умертвить!
Капитан холодно посмотрел на Лануа.
– У меня приказ герцога Бургундского!
Лануа, кусая губы, отступил.
Графа Арманьяка и Ги де Монтегю бросили, связанными в повозку. Чуть позже туда бросили и связанного Филиппа. Отец и сын встретились взглядами. Филиппа тихо прошептал:
– Я не смог бросить тебя отец!
Ещё, перед тем как их увезли, Филипп увидел, как убивают безоружных людей, обагряя их кровью стены святой церкви.
Глава 10
Начавшись 25 сентября 1407 года, резня Арманьяков в Париже, длилась десять дней. За это время, весь Париж залили кровью Д,Арманьяков. Счёт убитых шёл на сотни и сотни. Мостовые и стены домов были в крови. Многие дома сожжёны. Ночь дьявола проявилась во всей своей зловещей сущности. Убийства, грабежи и насилие, стали в эти дни, обычным явлением. Казалось, ничто не насытит кровожадную толпу, рыскающую по городу в поисках очередной жертвы. Встречаясь друг с друг, горожане, только и говорили о том, сколько Д,Арманьяков убил каждый из них. При этом в их голосах звучало такое торжество, словно они совершали богоугодное дело, а не братоубийство. Спроси кто-нибудь горожан, что плохого сделали Арманьяки, они наверняка бы затруднились ответить на этот вопрос. Впрочем, вопросы в эти дни не имели значения, ровно и ответы, которых и вовсе не было, да и не могло быть. Единственные, у кого они были и которые знали и не только, а и направляли все эти дни резню Д,Арманьяков, подогревая ярость парижан – были члены ордена «Лионских бедняков». Возглавляемые Гилбертом де Лануа и Кабошом, который всякий раз показывал перевязанную руку, на которой отсутствовала кисть и похвалялся тем, что потерял её в схватке с Д,Арманьяками, возле церкви святой Катерины. Члены ордена находились все эти дни, неизменно на улицах Парижа. Они бдительно следили за тем, чтоб никто из Д,Арманьяков не ушёл от расправы и были самыми яростными из убийц. К исходу десятого дня, им это полностью удалось. Убийства, пошли на убыль, по той простой причине, что не осталось в живых ни одного из Д,Арманьяков, или их сторонников. Все кто выжил, покинули стены Парижа, ибо город нёс для них в своих объятиях, смертный приговор.
В отличие от горожан, которые пребывали, в отличном расположении духа, ибо словно звери, пресытились человеческой кровью, на «Старой Храмовой» улице, в доме покойного герцога Орлеанского, царила глубокая печаль.
Графиня Д,Арманьяк ломая руки, ходила по гостиной. Герцогиня Орлеанская лишь грустно наблюдала за ней. А что ей оставалось? Она ничем не могла помочь несчастной женщине, которая вот уже десять дней, не имела вестей о супруге и сыне.
Губы графини Д,Арманьяк всё время шептали: