Да, господин министр
Шрифт:
Наш разговор явно зашел в тупик, поэтому я спросил у сэра Хамфри, что мне говорить об «электронном досье».
– Очевидно, имеет смысл напомнить им, что Рим строился не в один день, господин министр.
Хорош совет!
Сейчас, когда пишу эти строки и вспоминаю события минувшего дня, я отчетливо понимаю, что пока практически ничего не добился. Но ведь есть же, черт побери, какой-то способ заставить сэра Хамфри и его помощников в министерстве делать то, что я считаю нужным!
(В свете печального опыта Хэкера имеет смысл напомнить, что,
Благодаря счастливой случайности сегодня мне удалось узнать нечто исключительно важное для моих отношений с сэром Хамфри.
В курительной палаты общин я наткнулся на Тома Сарджента и предложил составить ему компанию. Он сказал, что будет только рад.
– Ну и как вам в оппозиции? – шутливо спросил я.
Он, как настоящий политик, ответил вопросом на вопрос:
– А как вам в правительстве?
Не видя необходимости ходить вокруг да около, я честно признался, что мои радужные надежды, мягко говоря, не оправдались.
– Хамфри подмял-таки вас? – сочувственно усмехнулся он. Я уклонился от прямого ответа и сказал, что самое трудное – заставить чиновников проводить в жизнь мои решения. Он понимающе кивнул. И тогда я напрямую спросил:
– А вам это удавалось?
– Практически нет, – бодро, чуть ли не весело ответил Том. – Я более-менее разобрался в их хитростях только через год-другой, ну а там подоспели выборы и…
Из дальнейшей беседы выяснилось, что под «хитростями» имеется в виду тактика оттяжек и проволочек, к которой сэр Хамфри прибегает, чтобы завести дело в тупик.
По словам Тома, она включает в себя пять этапов. На всякий случай я все подробно записал.
Этап 1. Хамфри заявляет, что правительство только-только приступило к работе: у него слишком много других, по-настоящему важных дел. (Том знает, что говорит. Именно этот аргумент, слово в слово, совсем недавно привел Хамфри, пытаясь отговорить меня от реорганизации НЭБДа.)
Этап 2. Если я буду упорствовать и не соглашусь с этим доводом, Хамфри скажет, что вполне разделяет мои намерения – «конечно же, нельзя сидеть сложа руки», – но усомнится, правильный ли мы выбрали путь.
Этап 3. Если я по-прежнему буду настаивать, он переведет разговор с того, как надо действовать, на то, когда надо действовать: «Господин министр, по целому ряду серьезных причин сейчас этого делать не следует».
Этап. 4. Большинство министров, считает Том, «ломаются» уже на третьем этапе. Но если и находятся стойкие, Хамфри заявляет, что предложения сталкиваются с серьезными трудностями политического, административного, экономического и/или законодательного характера (последние даже предпочтительнее, поскольку в них практически невозможно толком разобраться и к тому
Этап 5. Наконец, поскольку предыдущие этапы отняли около трех лет, он будет настаивать на том, что пришло время подготовки к всеобщим выборам, а значит, «к сожалению, мы уже вряд ли успеем провести данное решение в жизнь».
Растянуть все эти этапы на три года Хамфри не составит особого труда. Он и пальцем не пошевелит до тех пор, пока министр его не заставит. К тому же он совершенно справедливо полагает, что у министра и без того хватает забот.
(Этот последовательный процесс именуется в кругу чиновников Уайтхолла «созидательной инерцией». – Ред.)
Затем Том поинтересовался, что конкретно я пытаюсь «протолкнуть» в настоящее время. Узнав, что речь идет об «электронном досье», он оглушительно расхохотался.
– Он, случайно, не выдает это за нечто совершенно новое?
Я молча кивнул.
– Хитер, старый лис, ох, хитер. Мы потратили на это годы и уже готовы были опубликовать Белую книгу, но не успели – началась предвыборная кампания. Я лично занимался всем этим.
Чудеса, да и только!
– А как же административные проблемы? – спросил я.
– Их не существует. Давно решены, – ответил Том и добавил: – Держу пари: на все ваши попытки выяснить, поднимался ли данный вопрос раньше, Хамфри отвечал таинственным молчанием. Хитер, ох, хитер, старый лис – умеет заметать следы!
Что ж, рано или поздно тайное становится явным. Теперь сэр Хамфри мне не так уж и страшен.
Том посоветовал не распространяться… чтобы, как он выразился, «не испортить себе удовольствия», а также предупредил о «трех видах молчания» государственной службы – к одному из них, без сомнения, прибегнет сэр Хамфри, если окажется загнанным в угол.
1. Молчание сдержанности – когда они хотят скрыть конкретные факты.
2. Молчание упрямства – когда они не желают предпринимать никаких шагов.
3. Молчание мужества – когда их ловят с поличным, они недвусмысленно дают понять, что, конечно, могли бы полностью оправдаться, но не делают этого из благородных побуждений, не желая «подставлять» других.
Затем Том спросил, сколько красных кейсов я получил от них сегодня: три? четыре?
– Пять, – не без стыда признался я.
– Пять?!
По выражению его лица я понял, что он был обо мне лучшего мнения.
– И, конечно же, они «по-дружески» дали вам понять, что содержимым пятого можно особенно не интересоваться?
Я снова кивнул.
– Так вот, бьюсь об заклад, что где-нибудь на дне пятого кейса – может, даже внутри совершенно другого документа – лежит докладная записка, детально объясняющая, почему вопрос о банке данных следует отложить на неопределенное время. Если вы этот документ не найдете или по какой-либо причине не прочтете, они палец о палец не ударят, а месяцев через шесть с чистой совестью заявят, что в свое время вы были полностью информированы.