Да не судимы будете

Автор неизвестен

Мы пытаемся понять, почему и как теряла конкурентно­способность страна, система, сумевшая ко второй половине XX века выйти в мире на убедительные уровни и рубежи. За страной стояли Великая Победа над фашизмом, устойчивое промышленное развитие, впечатляющие достижения науки и культуры, военно-стратегическое равновесие между «нами и ими». А пик деятельности автора книги пришелся именно на переломные годы.

Мы все, называвшие себя советские Люди, по-разному отнр- сясь к системе, социализму, имея различный жизненный опыт, занимая разное положение в обществе, наследовали то, что было начато революцией, приобрело свои черты в годы стали­низма, что менялось при Хрущеве и Брежневе... А теперь мы

уже прошли через перестройку. Вошли в постперестроечный период. Нам многое о прошлом стало известно такого, что было скрыто. Мы многое оцениваем иначе. Мы по-новому смотрим сегодня и на нашу писанную и переписанную историю. Но чтобы не поддаться очередной раз соблазну перекрашивания прожитого и пережитого дедами и отцами, надо лучше, много лучше знать о событиях из первых уст.

Данная книга — это в значительной мере не воспоминания, а дневники, реконструированные дневниковые записи. Эта кни­га — своеобразный исторический документ. Тем она и интерес­на. Безусловно, суъективен любой автор. Но одно дело оценоч­ный, исследовательский субъективизм, другое — личностный взгляд человека, который активно влиял на большую политику и именно так, как он понимал свое время, потребности страны, счастье народа. Без знания «субъективизма» такого рода эпоху не понять. Хотя при реконструкции дневниковых записей автор не избежал вторжений в историю из нового времени. И чита­тель увидит и21менение оценок в зависимости от положения автора, его места в политике.

Когда издательство предложило нам выступить научными консультантами этого издания, мы согласились, во-первых, по­тому, что понимали ценность свидетельств П. Е. Шелеста, исхо­дя именно из отмеченного выше отношения к историческим документам. Во-вторых, мы с самого начала договорились и с автором, и с издательством, что в самой книге не будет наших оценок. Мы взялись только помочь автору Отобрать из тысяч и тысяч написанных им страниц то, что нам представля­ется наиболее значительным. Никаких конъюнктурных сокра­щений. Только вынужденный, диктуемый объемом книги отбор материала. В-третьих, мы старались, чтобы в книге не только при разговоре об этапных событиях, но и в деталях (наблюде­ния, характеристики, сам ритм, стиль жизни руководства, круг обязанностей и увлечений) жило время, действовал сам автор. И, наконец, мы понимали и понимаем, что для историка могут представлять интерес и факты, оценки, оставшиеся в рукописи и не вошедшие в книгу. С ними можно познакомиться в Россий­ском центре хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), куда П. Е. Шелест сдает все свои записи и где они будут со временем включены в научный оборот.

В конце книги — подготовленные нами комментарии. Мы сознательно комментировали не все и упоминаем здесь не всех людей. Подход наш основывался на желании сказать лишь о тех деятелях эпохи, о тех явлениях, без которых время теряет свое лицо, а автор — конкретный, в том числе субъективный кон­текст, без чего не всегда понятна логика развития. Безусловно, в комментариях заложен наш взгляд на описываемые годы, политические действия. Нам это представляется естественным, так как прятаться за безликую, но распространенную редактор­скую формулу, что не со всеми оценками и выводами автора мы согласны, в данном случае не хотелось и по научным, и по этическим соображениям, по принципам нашего отношения к дневникам. Более того, мы изначально не брали на себя редакторские функции. Но у нас тоже есть свое понимание описываемого в книге времени. А осмысливая годы, десятиле­тия советской эпохи во время работы над книгой, мы не могли не сверять переживания, оценки автора с тем, что выстрадано нашей собственной жизнью.

Научные консультанты:

В. К. Егоров, доктор философских наук, профессор;

Г. А.

Юдинкова, научный сотрудник РЦХИДНИ

Комментарии

1. Орден Святого Георгия бьш учрежден в 1769 году, имел четыре степени и предназначался вначале лишь для офицеров и генералов, проявивших особую храбрость в боях. В 1807 году он был введен для солдат и унтер-офицеров, а с 1913 года стал назьшаться Георгиевским крестом. Полный Георгиевский кава­лер, имеющий награды всех четырех степеней, был особо почитаем.

2. «Сеятель» — частное издательство Е. В. Высоцкого, рабо­тавшее в Петрограде (Ленинграде) в 1922—1930 годах. Ежегод­но вьшускало 50—60 изданий научной, научно-популярной, справочной, методической и художественной литературы.

3. Земские школы — школы с 3—4-летним сроком обучения, открывавшиеся земствами в дореволюционной России. Земства (земские учреждения) — выборные органы местного самоупра­вления, ведавшие просвещением, здравоохранением, дорожным строительством и т. д. Существовали в 1864—1918 годах.

4. Двоевластие — своеобразное переплетение двух властей в России после Февральской революции (1—2 марта — 5 июля

1917 года): буржуазной в лице Временного правительства и ре­волюционно-демократической в лице Советов. Поддержка Со­ветами Временного правительства, политика последнего вызы­вали резкое недовольство масс. Обострение положения привело 4 июля 1917 года к расстрелу мирной демонстрации и к полной передаче Советами власти Временному правительству, что оз­начало конец двоевластия и Мирного этапа развития революции.

5. П^осввта (изба-читальня) — один из видов клубных учре­ждений в СССР в 20—30-е годы. Играли особую роль в культур- но-просветительской работе в деревне.

6. Товарищества по совместной обработке земли (ТОЗ) — ' форма сельскохозяйственной производственной кооперации * в первые годы Советской власти. Существовали до коллективи­зации (конец 20-х — начало 30-х годов). ТОЗы — далеко не единс№енные жертвы коллективизации сельского хозяйства'

в СССР. В ходе нее были насильственно ликвидированы тради­ционный уклад жизни деревни, большинство иных видов коопе­рации, насаждались внеэкономические отношения в сельхозпро- изводстве, во взаимоотношения города и деревни в целом, погибли и были репрессированы миллионы людей. По основ­ным показателям сельское хозяйство страны после сталинской коллективизации смогло выйти на довоенный (1913 год) и нэпо­вский (вторая половина 20-х годов) рубежи только в конце 30-х годов.

7. Брестский мир — договор, заключенный в Бресте в марте

1918 года между Советской Россией, с одной стороны, и Герма­нией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией, с другой, с це­лью выхода России из войны. При этом Германии отходили Польша, Украина, Прибалтика, часть Белоруссии; Турции — часть Закавказья. Договор был аннулирован Советским прави­тельством в ноябре 1918 года после революции в Германии. Рассматривался в свое время одними как вынужденный дипло­матический маневр Советского правительства, другими — как предательство национальных интересов страны.

8. Ъсти особого назначения (ЧОН) — военно-партийные (пар­тии большевизмов) отряды, создававшиеся в 1919—1925 годах для помощи советским органам в борьбе с контрреволюционной деятельностью. Формировались, как правило, из членов РКП(б) и комсомольцев.

9. Всероссийский союз работников земли и леса (Всеработзем- лес) — профессиональный союз сельскохозяйственных и лес­ных наемных рабочих, созданный в 1920 году. Выступал как организатор и защитник интересов пролетарских и полупроле­тарских сил в деревне; идеологически и материально поддержи­вался партийными органами. Существовал до 1930 года, когда разделился на несколько профсоюзов работников различных областей хозяйства.