Да, нет, возможно

Алберталли Бекки

– О боги. – Сара снова достает телефон. – Дженна нашла еще одного парня, который, по ее экспертному мнению, мне идеально подходит. – Она поворачивает экран ко мне. С него широко улыбается парень с нарочито-небрежной стрижкой.

– Симпатичный.

– Я еще даже в общежитие не заселилась, а она уже начинает, – вздыхает Сара.

– Тебе уже пора снова найти себе кого-нибудь. Это весело.

Сара ни с кем не встречалась с тех пор, как в прошлом году рассталась со своей девушкой, Амари. Они были вместе очень долго.

– Весело, говоришь? Ладно-ладно. Я скажу ей, чтобы она и тебе кого-нибудь подыскала!

– Сара-а… – Я пихаю ее плечом.

– Ты все равно подумай, – ухмыляется она. – Мы могли бы ходить на двойные

свидания!

– Ага. Так и будет.

Я закатываю глаза. Потому что дела обстоят следующим образом: все мусульмане по-разному относятся к отношениям и свиданиям (это вполне логично, нас ведь больше миллиарда), но мои папа и мама твердо уверены – в старших классах я не должна ни с кем встречаться. Да, они не такие строгие, как родители Лилы, которой вообще нельзя проводить время с мальчиками, и точка, но отношения для них священны, они всегда это говорят. И им не кажется, что встречаться только ради того, чтобы встречаться, без перспективы совместного будущего, – это хорошая идея. Я редко об этом говорю, потому что рассуждать о таких вещах, когда тебе семнадцать, – странно. Только Сара обо всем знает и считает, что это безумие, которому я потакаю, но на самом деле я-то как раз понимаю, откуда у мамы с папой такие мысли. Отношения – сложная штука, а в моей жизни и так слишком много всего меняется сейчас. Незачем добавлять в эту безумную смесь еще что-то. Однако, если на моем пороге не появится прямо сейчас мистер Дарси из «Гордости и предубеждения» и не заявит о своем желании вечно быть мне преданным, я в эти игры не играю.

– Вот она! – кричит Сара, вырывая меня из размышлений. Мы как раз дошли до отдела, который называется «Снова в школу». Полки здесь уставлены милыми светильниками и будильниками. Между ними приютились пять разных односпальных кроватей: на каждой разные комплекты белья, одеял и диванных подушек.

Сара бросается вперед, хватает металлическую корзину для бумаг и осторожно водружает в тележку, будто это не мусорка, а хрупкое произведение искусства. Потом делает фотографию и немедленно ее отправляет.

– Не знаю, почему мы не пошли сюда первым делом. И она последняя осталась!

– Чудесно, – улыбаюсь я, изо всех сил стараясь излучать одобрение. Вот только сильно ли вас может порадовать корзина для бумаг?

– Дженна написала и попросила еще посмотреть шторы. – Сара толкает тележку одной рукой, а в другой зажат телефон. Я тороплюсь за ней.

– Такие, чтобы сочетались с небесно-голубым или кремовым?

– Ага. Так что скажи мне, если заметишь красивые.

Я иду рядом с ней между рядами штор, а потом среди ковриков. Сара то и дело отправляет Дженне фотографии. Ощущение такое, словно мы тут ходим втроем. Но это не страшно. Честное слово.

Перед поворотом в следующий ряд я замираю и говорю:

– Влюбленный кексик прямо по курсу.

Сара вздрагивает и смотрит в нужном направлении, широко раскрыв глаза.

Да, это и правда Кевин Маллен, парень из нашей школы. Он идет по центральному проходу прямо к нам, потягивая кофе со льдом из стаканчика. В школе он обычно носит лоферы, джинсы и элегантные рубашки навыпуск. Но сейчас на нем униформа «Таргета»: удобные кроссовки, штаны цвета хаки и ярко-красная футболка. С Кевином мы знакомы с седьмого класса, и, по-моему, я ни разу не встречала человека, которому он бы не нравился. Это самый спокойный и милый парень в округе. В четырнадцать лет у него была совершенно устрашающая стрижка под горшок, но никто и глазом не моргнул. В прошлом семестре мы познакомились немного ближе, потому что вместе делали презентацию, посвященную Первой поправке к Конституции (это та, которая гарантирует свободу слова и печати). Мы даже пару раз сходили вместе с ним и с Сарой к «Минчи» за замороженным йогуртом. В общем, друзьями нас не назвать, но все шансы подружиться были. До тех пор, пока два месяца назад он не принес Саре целый пакет ее любимых шоколадных кексов и не сообщил

ей о своих чувствах. Сара честно сказала, что не может ответить ему тем же, и Кевин отреагировал на эту новость в своем фирменном стиле: признался, что расстроен, но все понимает. И с тех пор уже ничего не было по-прежнему. Сара старалась избегать его, если успевала заметить заранее. Когда он собирал рассыпанные апельсины, мы успешно проскочили мимо, но сейчас прятаться уже поздно. Кевин нас увидел.

– Эй, привет! – Он подходит ближе. Сара быстро опускает глаза на экран телефона.

– Я не знала, что ты здесь работаешь, – говорю я.

– Помощник управляющего. – Он гордо демонстрирует значок. – И должен заметить, денек сегодня непростой.

– Верю. Что происходит? – спрашиваю я, и в ту же секунду меня задевает своей тележкой какая-то женщина. – Ощущение такое, словно вы оказались на пути миграции стада антилоп гну.

– Сейчас дни Летней Тройки, – объясняет он. – Сначала распродажа к Четвертому июля, потом полная распродажа товаров для плавания, и сразу за ней – акция для тех, кто начинает готовиться к школе заранее. Тут до августа зоопарк будет. – Взглянув на Сару, Кевин слегка краснеет. – Ты ведь скоро уезжаешь? В Университет Джорджии, да?

– Да, – с вежливой улыбкой отвечает Сара.

– Надеюсь, они меня примут в следующем году в баскетбольную команду. У них очень сильные игроки.

– Точно. – Сара расцветает, словно по волшебству забыв про неловкость. – Тебе стоит съездить туда и посмотреть, вдруг не понравится.

– Да не-е, если они дают хорошие условия для стипендиатов, мне точно понравится.

Сара разражается длинной речью о том, насколько хороши Афины вообще и Университет Джорджии в частности. Мне стоит большого труда удержаться от смеха. Не поймите меня неправильно, в Университете Джорджии отличная программа для ветеринарных врачей, поэтому я совершенно не против там учиться, если смогу поступить, но увлеченность Сары своей альма-матер уже давно вышла на другой уровень. Рассеянно думая о своем, я слышу оповещение о новом сообщении.

Мама: Ты где?

Майя: В «Таргете», помогаю Саре с покупками.

Мама: Когда закончите?

Майя: Уже заканчиваем.

Мама: Захвати красные и синие тарелки и салфетки для ифтара [7] , чтобы у нас были запасные. И возвращайся поскорее. Нужно собраться всей семьей, поговорить.

Я кидаю телефон обратно в сумочку. Не хочу я собираться и разговаривать обо всем этом! Хочу делать вид, что ничего не происходит.

Мы прощаемся с Кевином, а потом идем за тарелками и салфетками, как мама и просила.

7

Ифтар – вечерний прием пищи во время месяца Рамадан.

– Все прошло неплохо, – говорит Сара, провожая взглядом удаляющуюся спину Кевина.

– Ага, – киваю я, чувствуя небольшое облегчение. – Пожалуйста, скажи мне, что завтра ты свободна. Мне нужна компания на ифтар, который проводят в рамках подготовки к выборам. Еда будет отличная.

– Я буду с ребенком сидеть. Прости.

Я как раз собираюсь предложить отправиться в «Периметр-молл», чтобы провести там время до ужина, но тут у Сары жужжит телефон. Она опускает взгляд на экран и тут же мрачнеет.

– Дженна решила выбрать другие цвета для вашей комнаты? – спрашиваю я.

– Это Лукас, – морщится она. – Он сломал запястье. Просит подменить его сегодня вечером в «Скитерс».

– Что? – пищу я. Голос у меня вдруг стал на две октавы выше. – А они не могут кого-то другого найти?

– Моя очередь. Прости, Майя. Я правда очень хотела спокойно поболтать. – Она снова смотрит на экран телефона. – По-моему, вечером в пятницу я свободна. Могу написать маме Хена, спросить, нужна ли я ей, а потом связаться с тобой.