Да скроется мгла!
Шрифт:
— Да, ваше преосвященство. И самые неожиданные. Один из охранников утверждает, что именно Джарльз организовал побег. Сейчас я предоставлю вам возможность послушать сообщения охранников.
Когда Гонифаций закончил разговор, экран погас, . Он не испытывал чувства обиды на Джарльза ни за его предательство, ни на за то, что слишком доверился мастерству брата Домаза. Только легкое разочарование.
Meжду тем внутренний голос подсказывал, что Джарльз тоже сбежал. Но какая разница? Сбежали они все или нет, это не играет никакой роли. Больше ничего не будет. Возвращайся, Нолес Сатрик. Замкни свой путь.
Эти тайные мысли заполнили все его сознание,
«Нолес Сатрик! Нолес Сатрик!»
Гонифаций был готов последовать на зов этого голова, если бы только знал, куда. Куда же? И в состоянии ли человек преодолеть этот путь?
На экране телевизора появилось лицо младшего священника. Гонифаций смутно вспомнил, что секретарь упоминал о двух сообщениях, пришедших в Контрольный центр Святилища. Увидев Гонифация, младший священник отпрянул назад и, явно исругавшись, что тот воспримет это как оскорбление, стал извиняться:
— Простите, ваше высокопреосвященство, но я был уверен, что ваше высокопреосвященство не может находиться в Главном Координационном центре. Дело в том, что я отвечаю за ту часть Святилища, где находятся ваши апартаменты. В течение последних пяти минут я получаю оттуда информацию. Ранее я уже имел честь слышать ваш голос. И потому был совершенно уверен, что узнал его, хотя связь осуществлялась с большими помехами.
— Что за информация? — спросил Гонифаций.
— Вот в этом-то и странность, ваше преподобие. Имя. Все время повторялось имя одного простолюдина. Нолес Сатрик.
Гонифаций находился в состоянии, похожем на транс и совершенно не почувствовал страха. Он понял, что так и должно было случиться. Итак, он понял, куда должен идти: в свои покои. Он думал, что предполагаемое путешествие будет намного дольше. Его лишь немного удивило, что задающий вопросы голос был его собственным
— Ты говоришь, что слышал мой голос, доносившийся из моих комнат? А не видел ли ты моего лица на экране телевизора?
— Нет, ваше высокопреосвященство. Но я видел кое-что такое, отчего и сейчас пребываю в замешательстве. Я включу вам экран, если вы не возражаете.
Лицо младшего священника исчезло. Некоторое время экран был пуст, а затем Центральный пульт соединил Гонифация с его апартаментами. Весь экран заняло изображение продолговатого листа серой бумаги, которой обычно пользуются простолюдины. На ней Гонифаций смог разглядеть те же черные руны, которые уже отпечатались в его сознании: «Нолес Сатрик».
Гонифаций встал и жестом приказал брату Джомальду на время заменить его у Контрольного пункта. Он был спокоен и решил, что сейчас ему нужно пойти в свою комнату и взглянуть, что написано на обратной стороне этой бумаги. Это было более чем естественное желание. Неизбежное. Предопределенное.
За дверями галереи его ждал эскорт, чтобы сопровождать его, но он отослал их кивком головы.
Это его путь. Никто другой здесь не нужен.
Идя по коридидору без сопровождения, он ощутил себя в потоке времени, совершенно оторванном от спешащих озабоченных священников. То был поток времени, направленный в прошлое.
«Ты возвращаешься, Нолес Сатрик. Ты замыкаешь, свой круг. Это был долгий путь, но теперь ты вернешься домой».
Гонифаций вошел в свои апартаменты. Комната была погружена в полумрак. Он приподнял лист серой бумаги, лежащий у экрана
Что происходит? Он попал в ловушку Нового колдовства. Теперь в нем снова властно заговорил Верховный Иерарх. Значит, вот каким образом колдовское братство надеялось испугать его и заставить сдаться? Это действительно хитрая психологическая ловушка. Но она не достаточно хороша для такого человека как он.
Фиолетовый луч вспыхнул из его протянутой руки. В какое-то мгновение ему показалось, что фигура женщины осталась целой и невредимой. Потом вспыхнуло домотканное платье, ее лицо обуглилось и почернело. Изуродованная, она исчезла во внутренних покоях, а до него донесся запах обгорелой плоти. На мгновение он ощутил, как его охватило ликование. Будто то, что он сделал сейчас, было небывалым триумфом. Будто он сжег свое прошлое, которое пришло, намеревавшееся поглотить его.
С некоторым опозданием, но теперь уже наверняка, он совершил последнее убийство. Его прошлое исчезло навсегда. Голос, который, казалось, звал назад, в прошлое, замолчал. Но одновременно с этим он понял, что эта победа — лишь на время. Да и победа ли?
Это был его Неоделос. Последний взрыв прежней энергии, которая теперь стремительно убывала.
Будто в подтверждение этому, из внутренних покоев, нетронутая испепеляющим пламенем, вышла Джерил все в том же домотканном платье. За ней двигалась странная процессия: изможденная старуха на костылях, старый священник с обвислыми дряблыми щеками, которые были когда-то очень пухлыми, мужчина немного постарше Гонифация с мрачным выражением на тупом лице, еще один священник и несколько простолюдинов, которые тоже были очень старыми.
«Ты завершил свой путь, Нолес Сатрик. Ты прошел его до конца. Все кончено, будто ничего и не было».
Эта молчаливая процессия состояла из тех, кого он убил в прошлом. Но они были не такими, какими он их помнил. Если бы они не погибли тогда, он мог бы заподозрить, что сам сделался жертвой какой-то коварной мистификации. И тогда он нашел бы в себе силы разобраться в этом.
Но, как и Джерил, они выглядели так, будто продолжали жить вплоть до настоящего времени и состарились с годами. Это были не призрачные тени, а непроницаемо-плотные фантазмы материалистического ада. Ада — бегущего потока времени, который стремился поглотить его. Он вообще не убивал их! Все это было кем-то подстроено. Он убил их, а они все равно продолжали жить где-то в другом месте.
Асмодеус был прав. Это было большее, чем маскарад. Они окружили его плотным кольцом, обступив стол, за которым он сидел. Они разглядывали его с холодным равнодушием, лишенным ненависти. Гонифаций обратил внимание на то, что темные очертания комнаты изменились и отбрасываемые предметами тени стали другими. То была последняя, отчаянная вспышка надежды. Это могли быть искусственно созданные телесолидографические проекции. И тогда, сделав последнее усилие, он коснулся ближайшего призрака рукой. Это был призрак Джерил. И тотчас он ощутил прикосновение к живой плоти. Вот когда ад разверзся перед ним.