Да здравствует Государь! Три книги в одном томе
Шрифт:
– Осмелюсь спросить – из чего Ваше Величество?!
– Из всего что может гореть! – с прорезавшимся акцентом зло бросила Мария Федоровна.
Люди должны хоть немного согреться! Неизвестно когда еще придет помощь!
Повернувшись, Георгий увидел как придворный фотограф – Алексей Антонович Иваницкий расставляет свой разлапистый фотоаппарат. Он явно собирался запечатлеть небывалую катастрофу для истории.
– Господи – что за нелепость! – подумалось Георгию… Захотелось подойти, обругать неуместно деловитого служителя, повалить фотоаппарат в грязь… Но не было сил – ни на что… Так он и стоял и смотрел как железнодорожники и свитские с конвойцами пытались растащить обломки столового вагона. Это плохо получалось – вагон был большой тяжелый и основательный –
Промозглый день сменился сумерками…
Со стороны Лозовой запыхтел подходящий состав – помощь наконец-то пришла…
Потом пришла ночь.
Зажгли фонари и факелы. Все были серьезны и сосредоточенны. И все чаще из под обломков выносили не раненых, а безжизненные, изломанные тела…
Георгий сидел на услужливо кем-то принесенном стуле, глядя на происходящее и беззвучно шептал молитву: пусть поскорее разберут эту груду металла и дерева и найдут отца… Батюшка и в самом деле здоров и крепок – он может быть раненным или оглушенным – но не мог же он вот так просто погибнуть! Но к сердцу подползал неумолимый холод предчувствия. Неужели сегодня он в последний раз видел отца?? Чувство отчаяния которого не передать словами поднималось в его душе…
– Нет! – безмолвно взмолился великий князь, хотя ему хотелось кричать. Этого не должно случиться! Милостивый Боже, не дай произойти самому страшному!
Но вот послышались громкие возгласы… А затем – тяжкий отчаянный женский крик сменившийся тихим плачем…
Мимо Георгия на растянутой вагонной портьере пронесли молодого человека без сознания, в окровавленном мундире кавалергарда…
«Брат! Ники! О Господи!»
– Осторожнее – Его Величество серьезно ранен…Ради всего святого – осторожнее! – покрикивал идущий сбоку лейб-медик.
«Его Величество??!» – мир вокруг поблек и расплылся… Значит… Неужели…»
– Георгий Александрович… Рядом с ним стояла миссис Франклин.
Лицо англичанки было заляпано грязью, в глазах читались усталость и боль.
– Вам следует пройти к … вашей матушке – она нуждается в вас… И добавила, явно пересилив себя
– Примите мои соболезнования…
Не отвечая Георгий пошатываясь двинулся в ту сторону откуда принесли Николая…
– Бедный мальчик, – подумала про себя миссис Франклин. – В один день – и отец, и похоже что и брат….
А великий князь шел механически переставляя ноги… Шел туда где в ряд были выложены трупы вытащенные из руин вагона и отдельно от них – тело высокого крепкого мужчины с неестественно вывернутой шеей. Подле него на земле сидела императрица Мария Федоровна – в полной прострации держа голову мужа на коленях.
Подбежала Камчатка, но не кинулась к телу хозяина, а обратив морду к темным небесам жалобно завыла.
Вахмистр лейб-конвоя с перевязанной ногой, утирая слезы, всхлипнул:
– Вот ведь… Скотина бессмысленная спаслась, а царь то… царь…
– Господи! Да как же это??! – шептал Георгий не в силах приблизится к телу Императора всероссийского Александра Александровича Романова… Своего отца…
Нет – этого не может быть!
Ведь еще совсем недавно будущее казалось ясным и благополучным на многие годы и десятилетия вперед…
Опустившись на колени прямо в осеннюю слякоть он молча крестится.
«Господи! Да как же это? Да за что ж мне такое?!» – еле слышно шептал Наследник-Цесаревич трясущимися губами. Из глаз юноши струились крупные слезы…
В тот день Георгий Александрович Романов плакал последний раз в жизни. В тот день он еще был обычным человеком, сломанным чудовищным ударом судьбы – и мог еще позволить это себе. Все последующие десятилетия, никто не видел его слабым – и больше того – уже не было обычного человека – был Царь не знавший слова «невозможно». В тот день в той катастрофе погиб великий князь Георгий – тайный романтик и скорее ученый нежели властитель по складу ума. И родился повелитель, чьими усилиями, как признавали даже недруги, был создан новый мир. Мир совсем не такой, который предсказывали пророки разнообразных
Крушение
Часть первая
Погребение прошлого
22 октября 1888 г., утро, Санкт-Петербург.
…Ваше Высочество – поезд прибывает!
Флигель – адъютант стоял в дверях купе наследника…
Синяки на лице были умело запудрены но обширную ссадину на лбу скрыть было невозможно. «Флигель» – как вспомнил Георгий – ротмистр лейб-гвардии Конной артиллерии Александр Кауфман, был в числе переживших катастрофу.
Коротким кивком головы ответив придворному, Георгий встал с мягкого дивана и вышел в коридор.
И машинально одернув черный флотский мундир с черным же траурным крепом на рукаве, двинулся по вагонам следом за ротмистром – в «голову» уже снижающего ход поезда в «особый» вагон.
Они и в самом деле совсем скоро прибывали на Московский вокзал столицы Российской империи. Отсюда не так уж давно Александр III с семьей отбыл в Тавриду – и вот теперь они возвращались…
Сейчас, стоя в тесном вагоне у отцовского гроба рядом с матерью, державшей за руку заплаканного Михаила, с непроницаемо – скорбным Владимиром Александровичем, с генерал-адьютантами и придворными, Георгий вспоминал…