Дабог
Шрифт:
Сверху с глухим рокотом обвалилось несколько обломков бетона. Один из них пробил сетку крыши подъемника и тяжко ударился об пол клети в полушаге от Игоря.
Наверху что-то рушилось, оседало, воздух в шахте вдруг пропитался удушливой пылью, которая заскрипела на зубах, оставляя железистую оскомину.
Землетрясение?!
Несколько секунд он стоял, невольно вздрагивая от каждого нового толчка. Удары наверху не прекращались. Создавалось ощущение, что весь Дабог встал на дыбы. Заклинившую кабину шатало вместе с шахтой лифта.
Потом внезапно наступила тишина…
После оглушительного грохота она показалась Игорю жуткой. Он понял, что сидит скорчившись на перекошенном полу клети, а когда попытался подняться, это удалось не сразу.
Люк… аварийный люк…
Это походило на бред…
Вслушиваясь в гробовую тишину, он все же попробовал выбраться наверх через крышу клети, но безнадежно — промятая внутрь стальная пластина не желала сдвинуться даже на миллиметр… Дыру в сетке, рядом с люком, затыкал внушительный, шершавый на ощупь бетонный обломок верхнего перекрытия, из которого торчали изломанные прутья арматуры.
Игоря прошиб холодный пот… Обломки перекрытия!.. Неужели его засыпало?!.
Пока он тыкался в темноте в тщетных попытках найти несуществующий выход, кабина лифта внезапно с душераздирающим скрежетом осела вниз, примерно на полметра.
Наверное, именно в эту секунду Игорь испугался по-настоящему. До его сознания наконец дошло, что сверху на кабину давит по меньшей мере несколько тонн бетонного щебня. От сокрушительного падения вниз клеть удерживали только деформированные стены шахты, которые зажали ее каркас в своей теснине.
Если я сейчас же не выберусь отсюда, то через минуту может стать поздно…
Здравая мысль. Жаль, что она металась в пустой голове, как пуля в ошалевшем рикошете.
Игорь принялся панически ощупывать пол, пока случайно не нашарил край оторванной от основания подъемника сетки. Обламывая ногти, обдирая руки об острые края проволоки, он потянул на себя остатки бокового ограждения, освобождая узкую щель между ним и монолитным полом лифта.
Наверху опять раздался рокот, но теперь уже приглушенный…
Не раздумывая больше, он лег на пол, протиснул ноги в образовавшуюся щель, потом, извиваясь, оказался в ней по пояс, и только тогда, болтая в воздухе ногами, не видя вокруг себя ничего, кроме мрака, вдруг вспомнил, что под ним как минимум метров тридцать вертикальной шахты, на дне которой расположены два пружинных буфера…
Наверху опять пришли в движение бетонные обломки. Их зловещий скрежет звучал во мраке, наполняя душу ледяным ощущением безысходности. Бездна под ногами пугала не меньше, но разве был у него какой-то выбор?
Извернувшись, Игорь пошарил в воздухе одной рукой и с невероятным облегчением ощутил, как растопыренные пальцы коснулись свисающего со дна лифта кабеля.
Уцепившись за него, он повис, раскачиваясь в воздухе, прижимаясь к зыбкой опоре
Сколько времени продолжался этот спуск в темные недра бункера, Игорь не помнил. Руки и ноги дрожали, все тело было липким от пота. И дело оказалось не в страхе или нервном перевозбуждении, — в какой-то момент своего медленного, бесконечного спуска Игорь понял, что температура воздуха внутри шахты лифта стремительно растет, словно сама земля вокруг бункера изменила свою температуру, стала горячей и теперь отдавала избыток тепла потрескавшимся бетонным стенам и перекрытиям.
Это абсурд… такого не может быть!..
Потом он услышал далеко внизу чей-то плач и, к своему удивлению, увидел слабый проблеск света.
— Кто там?! – хрипло заорал Игорь, пугаясь звука собственного голоса. Порожденное им эхо несколько секунд затравленно металось в тишине. Плач внизу мгновенно стих, зато свет стал немного ярче, превратился в луч от фонаря, который, врываясь откуда-то сбоку, облизывал усыпанное бетонной крошкой дно шахты лифта, метрах в десяти под Игорем.
— Вы живы?!. – вдруг раздался оттуда испуганный женский голос. — Игорь Владимирович, это вы?
— Я, — с облегчением подтвердил Игорь. — Посветите еще немного, я тут спускаюсь по кабелю…
— Хорошо, только давайте быстрее, дети боятся в темноте…
Вместо ответа Игорь быстро заскользил вниз. Меньше чем через минуту он уже коснулся ногами дна.
В тусклом свете карманного фонарика он увидел ее лицо, но никак не мог вспомнить имени и отчества учительницы, которая несколько лет подряд водила на экскурсию в музей ребят из начальных классов.
— Дарья Дмитриевна! — пришел на помощь Рокотову голос из темноты. — Посветите сюда, пожалуйста, нам страшно!
— Сейчас, Сереженька, не волнуйся!.. – тут же откликнулась учительница. — Это Игорь Владимирович. Он уже спустился, — ответила она и, обернувшись к Игорю, спросила: — Что произошло? Вы знаете что-нибудь?
Задавая вопрос, она отвернула фонарь в сторону сбившихся в тесную кучку детей, и Игорь не мог разглядеть в этот момент черт ее лица, он видел лишь отблеск света в ее глазах, — ждущий, полной надежды и страха направленный на него взгляд растерянного, ошарашенного человека…
Он понял, что она ждала от него вразумительного ответа… и в то же время почувствовал ее облегчение от того, что рядом оказался он, сотрудник музея, мужчина, человек несомненно более сильный и мужественный, чем она сама…
Он просто не мог обмануть ее тревожного ожидания. Забыв, что у самого все трясется внутри от переизбытка адреналина, Игорь улыбнулся разбитыми об сетку лифта губами.
— Ничего, Даша, сейчас разберемся. Боюсь, что произошло землетрясение или что-то в этом роде. Это надежный бункер… — не найдя другого успокаивающего аргумента, произнес он. — Сейчас я попытаюсь включить аварийное питание и свяжусь с кем-нибудь… Потерпите чуть-чуть, ладно?