Даль весенняя
Шрифт:
Опять один пойду аллеей.
Покажется весь белый свет
Пустой, ненужною затеей.
Не одиночества боюсь.
Боюсь – тебя навек теряю.
Я днем шучу и веселюсь,
А ночью горестно вздыхаю.
«В минуты эти радостные я…»
В минуты эти радостные я
Хочу тебя поздравить с днем рождения.
И плюс к подарку от меня
Обещанное мной стихотворение.
Лишь для тебя весенняя пора
В сиреневом
И ласковые теплые ветра
В невидимом и радостном движенье.
Лишь для тебя, я говорю любя,
Здесь каждый куст и каждая былинка,
И над лугами голубая дымка,
И это утро тоже для тебя.
Все для тебя: озера, змейки рек,
Леса, луга и прочие угодья.
Весь белый свет в твоих руках сегодня,
И я сегодня тоже твой навек.
«Дождик сыпал целый день…»
Дождик сыпал целый день.
А когда уж стало лень,
Ближе к ночи перестал.
Ветер тучи разметал.
С неба синего видна
Стала полная луна.
Всюду разливается,
В лужах отражается.
Из серебряного света
Точка в точку, как монета.
В каждой луже по луне –
Вот бы все собрать их мне.
«От реки веет утренним холодом…»
От реки веет утренним холодом.
Облака над лугами грустят.
Чешет лес свою рыжую бороду,
Только по ветру клочья летят.
Даль подернулась дымкою пышною,
А из той предрассветной дали,
Грусть вызванивая еле слышную,
Шлют прощальный привет журавли.
Дни и ночи несутся каскадом
И теряются в призрачной мгле.
Жизнь моя, неужели и вправду
Только гость я на этой земле?
«Когда меня настигнут грозы…»
Когда меня настигнут грозы,
Я часто ухожу в запой.
Глотаю собственные слезы
И заедаю трын-травой.
Ни день, ни ночь не различаю.
Тебя не слышу, хоть ори.
И ни за что не отвечаю –
Все синим пламенем гори.
Но если вновь в мое оконце
Заглянет муза не спеша
И снова засияет солнце –
Вновь оживет моя душа.
Я буду счастлив, как влюбленный,
Что смог все грозы перенесть,
Всем улыбаться просветленно
И славить Бога, что он есть.
«Расшумелся дождь, распоясался…»
Расшумелся дождь, распоясался,
И ничто ему нипочем.
Каждый смотрит, куда бы спрятаться,
А он бьет – аж плечам горячо.
Что за силища, за амбиция.
Всем задал он такой возни.
Ни дружинники, ни милиция
Не берут его, шут возьми.
Видно, ведают власти местные:
Не унять им такую прыть.
Я завидую, слово честное –
Мне бы тоже таким вот быть.
«Боль
Боль утихнет, и горечь уляжется,
И не надо о прошлом жалеть.
Зря мерещится мне, зря мне кажется
В одиночестве нищая смерть.
И порою, когда занеможится,
Зря мерещится злой непокой,
Будто мать моя очень тревожится:
Ее сын непутевый такой.
Все пройдет, утрясется, уляжется,
Ни к чему о минувшем тужить.
Зря мерещится мне все и кажется –
Надо жить.
О Кавказе
На Кавказе я ни разу не был.
Не видал его высоких гор.
Мне лазурью крашеное небо
Вдохновенно не ласкало взор.
Я живу, всегда с судьбою споря,
Позабыв о том, что есть покой.
Не гулял и не мечтал у моря –
У великой древности седой.
Слышал, там красивые деревья,
Зори, что начищенная медь.
На душе давно мечту лелею
Колыбель поэтов оглядеть.
Виктору Мухину, Герою Советского Союза
С печалью глядя в небеса,
Народной скорби молча внемля,
Ты с болью в сердце видел сам,
Как враг топтал родную землю.
С душою, гордой и бесстрашной,
С лихой решимостью в глазах
Ты защищать Отчизну нашу
На битву в первых шел рядах.
С жестокой вражьей, темной силой
Тревожной утренней порой
Как настоящий сын России
Ты принял бой, неравный бой.
Как патриот и воин истый,
Смерть презирая в том бою,
Из пулемета бил фашистов,
Спасая Родину свою.
В той схватке средь огня и дыма
Ты отличился как герой,
И выиграл тот смертный бой,
И обессмертил свое имя.
Навек повержен враг жестокий,
Не встать той силе роковой.
И благодарные потомки
Чтить будут вечно подвиг твой.
Другу поэту В. Пескову
Отец наш – солнце. Мать – земля.
Мы их родные сыновья.
У нас с тобой одна дорога –
Чтоб воспевать людей и Бога.
Ведь что прославлено поэтом –
Непреходяще в мире этом.
«Нет. Не идет она – плывет…»
Нет. Не идет она – плывет!
Ей лишь семнадцать лет.
И паренек, разинув рот,
Глядит ей вслед.
Весна
Сегодня светлый праздник Воскресенья.
Опять с весною верба расцвела.
Я слышу вновь тревожащее пенье,
Звонящие вдали колокола.
Ликует солнце после долгой хмари,
В ручьи бросая искорки огня.
И нежно расцвела Иван-да-Марья