Далекая звезда
Шрифт:
— Дело не в технических неисправностях, — ответил Денис Иванович и, оглядевшись по сторонам, предложил: — Может быть, мы найдем для беседы более подходящее место?
— Да, безусловно… — спохватился Дерягин. — Думаю, в моем рабочем отсеке будет удобно.
— Лучше поднимемся на командный мостик.
— К чему? Там «царство автоматики».
— А вот данный вопрос я как раз и хотел уточнить, — непреклонно ответил Романов.
— Прошу. — Андрею не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться, проводив проверяющего к лифту.
Доступ на боевой командный
К своему стыду, он не помнил, что именно нужно ввести с сенсорной клавиатуры для обеспечения доступа в командный отсек постороннего офицера в качестве сопровождающего.
— Не беспокойтесь, — прервал его мучительное замешательство полковник Романов. Достав личный кодон, который Денис Иванович носил на запястье правой руки на тонкой, прочной цепочке, он коснулся овальным чипом окошка сканера, и через пару секунд в информационном сегменте панели доступа появился зеленый индикатор с цифрой «2», а массивный люк вздрогнул и медленно начал сдвигаться в сторону, исчезая в переборке.
…На боевом мостике царил полумрак. Экраны телескопического обзора были погашены, большинство приборных панелей подсвечивали лишь сиротливые огоньки индикаторов энергосберегающего режима.
— Так. — полковник окинул отсек внимательным, хозяйским взглядом и, сев в кресло, спросил: — А теперь объясните мне, Андрей Николаевич, кто вам позволил отключать модули «Одиночки»? [1]
— Я ничего тут не трогал, — развел руками Дерягин усаживаясь в кресло командира корабля.
1
Система «Одиночка» (ALONE) — буквальный перевод «в одиночестве» (интеранглийский). Кодовое название модуля независимого поведения, постепенно, по мере усовершенствования, превратившегося в модуль искусственного интеллекта. Использовался не только в киберсистемах серв-машин, но и в других видах боевой техники. Более распространенное название, ставшее общеупотребимым — «Одиночка».
— Думаете, мне больше нечего делать, кроме как лично инспектировать корабли? — насупился Романов. — В автоматически формируемом отчете, отправляемом с борта фрегата в технический отдел штаба флота, нет никаких данных по статусу и состоянию модулей искусственного интеллекта. Если их не выключили вы, то кто это сделал?
— Кроме меня на боевой командный мостик не заходит никто.
— Уверены?
— Доступ есть только у командира корабля.
— Верно. В таком случае, почему бы вам не ответить честно: да, я отключил «Одиночек» по таким-то и таким-то соображениям?
— Я не делал ничего подобного! — упрямо ответил Дерягин.
— Ладно, — Романов пожал плечами. — Сейчас проверим. Давайте поменяемся местами ненадолго.
Андрей молча уступил свое кресло. Полковник вновь коснулся личным кодоном соответствующего по размеру окошка сканера, получая полномочия доступа к боевым подсистемам фрегата. Разгоняя сумрак, в воздухе над
Через несколько минут, полностью изучив полученные по запросу данные, Денис Иванович откинулся на спинку командирского кресла.
Взгляд у полковника был задумчивым.
— Примите мои извинения, капитан, — наконец произнес он. — Вы действительно не отключали модули искусственного интеллекта. В системе фрегата их попросту нет.
— Ну, вот видите. Я же вам говорил, — облегченно вздохнул Андрей.
— Зря вы так обрадовались, — тут же осадил его полковник. — Для меня, да и для вас, было бы проще, оправдайся мое первоначальное предположение о некоторых фобиях капитана фрегата «Одиссей» относительно систем искусственного интеллекта.
— Не понимаю, в чем проблема?… — начал было Дерягин, но Романов остановил его не терпящим возражений жестом.
— Проблема в том, что идет война. И она докатилась до границ Солнечной системы. Будь на борту вверенного вам фрегата полноценный комплект «Одиночек», я бы ограничился выговором капитану Дерягину, заставил бы включить их и… вздохнул бы с облегчением. А теперь что мне прикажете делать?
— Но я — то в чем виноват? — вскинул голову Дерягин.
— Вы? Да, собственно, вы конкретно не виноваты, — вздохнул Романов. — Спрашивать надо с тех, кто монтировал подсистемы фрегата. Кстати, как давно происходила реконструкция?
— Лет десять назад. Точно не помню. Вы хотите есть? — неожиданно спросил Дерягин, который из-за внезапного визита полковника встал раньше обычного и даже не успел позавтракать.
— Не откажусь, — ответил Романов. — А что, на борту прием пищевых таблеток — ритуал?
— Мы не питаемся таблетками, полковник. Под броней фрегата скрыт самый мощный из известных мне на сегодняшний день комплексов биологических лабораторий. Неужели вы думали, что мы заменяем пищу таблетками?
— Конечно.
— Сейчас я вас удивлю. Вы, наверное, забыли, что такое настоящая еда?
— Не помню, когда ел по-настоящему в последний раз. Ладно. У меня предложение — давай, во-первых, на «ты», капитан, а во-вторых, мне теперь торопиться некуда, в связи с открывшимися обстоятельствами буду вынужден задержаться, так что от нормальной еды не откажусь. Но придется совмещать приятное с полезным, так что прикажи доставить обед сюда. Нужно кое-что подправить в боевых подсистемах, и поговорить нам не помешает.
— Сейчас распоряжусь, — коротко ответил Дерягин, у которого камень свалился с души.
Что представляют собой «Одиночки», он знал и был откровенно рад, что их не обнаружилось в составе бортовых кибернетических систем.
На самом деле полковник оказался вполне нормальным человеком.
Грусть пряталась в глазах Романова, скрыть ее не давали ранние лучики морщин, да полковник и не старался рисоваться. Некоторое время он молчал, что-то обдумывая, а затем, подведя итог кратким размышлениям, неожиданно произнес: — Нет «Одиночек», и ладно. Не все ж им балом править. Я вообще за последние годы в первый раз сталкиваюсь с кораблем, где экипаж — исключительно люди.