Далекие острова. Трилогия
Шрифт:
Лейтенант опешил, удивленно захлопал длинными, как у девушки ресницами.
– - Простите....
– - Я, просто, хочу сказать, что в таких вопросах не стоит слушать других и судить о человеке по короткому отчету. Для знакомства со мной у Вас будет два месяца, еще успеете составить собственное мнение.
Я постарался сказать это, как можно мягче, обижать порывистого юношу в мои планы не входило. Тем не менее лейтенант покраснел еще больше и насупился.
– Понимаю, что Вам неприятно было услышать от меня все это, но я считал своим долгом объяснить почему офицеры "Великолепного" вели себя
– Я совсем не обиделся, - миролюбиво ответил я, - наоборот, мне было очень приятно познакомиться с Вами.
Рок вернулся через полчаса. Никаких дел в адмиралтействе у нас больше не было, поэтому мы отметили пропуска и вышли на площадь. Дождь кончился, было сыро и холодно.
– - Давайте зайдем куда-нибудь, вина выпьем, - предложил капитан.
Я был совсем не против. Странная речь президента навела меня на мысли о том, что Рок знает на много больше, чем говорит. Похоже меня опять используют в темную.
Гостиничный ресторан нам порядком надоел, и мы решили прогуляться. Заведений на площади было много, но мы прошли несколько кварталов в сторону старого города в поисках недорогого трактира. Чем дальше от центра, тем дешевле. Если проживание в отеле нам оплачивало адмиралтейство, то за ресторан и прочие развлечения нужно было платить из собственного кармана.
Нам понравился маленький кабачок в подвале старого кирпичного дома. Посетителей было мало, обслуживал сам хозяин. Он принес поднос с едой, расставил тарелки и разлил вино в высокие глиняные кружки. Оно было очень холодное и кружки запотели.
– - Что происходит Рок, - прямо спросил я, - о какой миссии говорил президент?
Капитан тяжело вздохнул, выпил, промокнул губы салфеткой и достал свой серебряный портсигар.
– - В пакте о ненападении есть пункт 14/09, в котором сказано, что страны, участницы договора, признают территориальную целостность друг друга и добровольно отказываются от присоединения новых территорий в ближайшие пятнадцать лет.
Рок достал папиросу, смял гильзу, закурил и выпустил облако дыма
– - Ну и что?
– Я все еще ничего не понимал.
– - Дикий остров это, в некотором роде, новая территория, - продолжал капитан, - никого не интересует, что адмирал Толь основал колонию еще до войны. Если ее обнаружат, нам предъявят обвинения в нарушении договора. А это не просто дипломатический скандал, это война.
Он сделал многозначительную паузу.
– Перед нами поставлена задача уничтожить любые свидетельства пребывания экспедиции на Диком острове.
– Что значит уничтожить?
– осторожно спросил я, боясь услышать ответ.
– Я не знаю, - Рок отвел глаза, - подробные инструкции у супер-капитана Орса, он руководит походом. Но я себе все это представляю так - мы высаживаемся, загоняем в трюм всех, кто хочет вернуться домой, а поселение адмирала Толя и форт, крейсер "Великолепный" сравняет с землей.
Меня передернуло. Я слишком хорошо представлял себе, что может натворить тяжелый крейсер. Нельзя убрать все следы, останутся тела, оружие, личные вещи, но со временем все это растащат аборигены, воронки затянуться, разрушенный лагерь зарастет травой
– Я-то Вам зачем понадобился?
Капитан затушил папиросу.
– Орсу Вы не нужны. Это я настоял на Вашем участии.
– Зачем?
– Вы хотите вернуть своих людей домой?
– Хочу.
– Я дал Вам такой шанс. Спасите всех, кого сможете.
Он залпом допил вино и махнул рукой хозяину, к еде Рок так и не притронулся.
– Плохое здесь вино, вот что я Вам скажу, - с чувством сказал капитан, - кислятина.
Он заплатил по счету и вышел из-за стола.
Трактирщик наполнил кружку, поклонился и отошел, оставив меня в одиночестве.
Эн почти убедила меня в том, что возвращение на службу станет первой ступенью к чудесной новой жизни. Я надеялся, что со временем, мы вернемся в столицу, меня назначат командовать мориной и потечет обычная рутинная служба. Ничего этого не будет. Меня опять с головой окунут в кровавое месиво, потом выжмут и выбросят.
Я смотрел прямо перед собой и думал о том, что в этом мире ничего не меняется. За столько лет нужно было смириться с действительностью, но проклятая вера в светлое будущее, заложенная в глубоком детстве, не давала окончательно очерстветь душой. Детям нельзя читать сказки с хорошим концом, потому что, вырастая, они продолжают верить в то, что книжные чудеса вполне реальны. Пустые надежды.
Я допил вино, вернулся в гостиницу и лег спать. Мне снилась война и я все время ворочался с боку на бок, просыпался и тянул руку под подушку, пытаясь нащупать воображаемый револьвер.
Со мной осталось четырнадцать человек. Мы уходили в глубь острова Мон, а за нашей спиной горели лесопилки и дома. В темноте идти было трудно, но я боялся включать фонарик, опасаясь, что нас могут заметить. Пока преследования не было, но все могло измениться в любую минуту.
Возле поселка лес был редкий, но скоро путь нам преградили поваленные стволы с торчащими в разные стороны обломанными ветками. Мы с трудом перелезали через них, кое-где прорубая дорогу абордажными саблями. На наше счастье выглянула луна и стало заметно светлее, бурелом кончился, и мы оказались в сосновом бору.
Отряд Бада был уже на полпути к заброшенному поселку, и чтобы их догнать, следовало поторопиться. Нас хватило всего на час. Когда люди стали выбиваться из сил, я объявил привал. Десантники садились прямо на землю. Здесь на юге, ночами, было относительно тепло, температура не опускалась ниже восьми градусов, но частые дожди промочили почву насквозь.
Никто из нас не знал леса и не умел в нем ходить. За всю жизнь многие вообще ни разу не покидали родные острова, на которых кроме фруктовых деревьев ничего не росло. Я знал, что местные лесорубы живут лесом. По их словам: "он напоит, накормит и спать уложит", но я совершенно не представлял, как здесь можно выжить, не имея крыши над головой и хорошего запаса продуктов.