Далекие острова. Трилогия

Будилов Олег Юрьевич

– А стрельбы то не слышно, значит, Тар прошел.

– Или сидит в развалинах и смеется над нами, - ответил Бад.

Похоже, мы думали об одном и том же. За выбитыми окнами конторы плескала в берег вода.

– Не хорошо так думать о сослуживцах.

Бад не ответил. Двумя глубокими затяжками, он докурил папиросу до конца и выбросил окурок в ночь. Из темноты ударил выстрел. Пуля щелкнула о баррикаду.

Бад быстро присел.

– На огонек целятся, каракатицы.

Я выглянул наружу.

– Лучше не высовывайся, - серьезно сказал Бад, -

скажи, сегодня утром, на берегу, ты же знал, что артиллеристов накроют с катера?

– Догадывался.

– Значит, ты пожертвовал ими, чтобы остальные смогли отойти?

Я разозлился. Тоже мне моралист чертов. Лучше бы за собой смотрел.

– У артиллеристов было пять бронебойный снарядов, - начал я, - нас обстреливал бронекатер. Значит, артиллеристы, даже без моего приказа, должны были попробовать его потопить. Так?

– Так, - неуверенно ответил Бад.

– Тогда в чем вопрос?

– Извини. Просто спросил, - виновато ответил Бад, видимо понял, что разозлил меня.

– Больше не спрашивай, - сердито сказал я и ушел на второй этаж.

Своим вопросом он задел меня за живое. Думал ли я о погибшем расчете? Конечно. Утренний бой целый день не выходил у меня из головы. Но чем больше я об этом думал, тем меньше душевных терзаний испытывал. Наверно, я становился похож на адмирала Крола. Они должны были стрелять по катеру. Даже, если бы не было бронебойных снарядов, потому что это их служба, их долг. Я бы стрелял. От злости я стукнул кулаком по стене. Кос странно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

Нас атаковали рано утром, когда устав от ожидания, мы стали засыпать возле окон. Ночью варды успели подвести по берегу орудие, и от первого снаряда наша баррикада разлетелась в щепки. Разбуженные грохотом и визгом осколков, десантники заметались, словно пойманная в сети рыба.

– Прекратить панику!
– закричал я, - занять оборону у окон! Огонь по моей команде!

Атака застала меня на втором этаже, на первом оставались Бад и Гат, живы ли они, я не знал.

– Господин интендант, наблюдайте за катерами.

– Слушаюсь, - Кос занял позицию у окна, выходившего в океан.

Я выстроил бомбардиров и стрелков. Варды бежали к зданию со всех сторон. В этот раз нам не повезло, это было не ополчение, как на линии Мо, а гвардейцы.

– Катера приближаются, - сказал Кос.

Но отвлекаться на корабли, у меня уже не было времени.

– Бомбарды огонь!
– рявкнул я, зажав ладонями уши. Три хлопка слились в один и среди наступающих вардов вспыхнули огненные столбы разрывов.

– Заряжай! Стрелки огонь!

Снизу хлопнула сорокапятка. Это Гат обстреливал приближающиеся катера. Дальше командовать не имело смысла, десантники стреляли так часто, как могли. Когда я перестал видеть из окна первый ряд атакующих, вытащил револьвер и скомандовал, - бомбардирам стрелять из окон, остальные вниз, в рукопашную!

Мы скатились по лестнице в кучу дерущихся тел. Внизу творилось, что-то невообразимое. Люди душили друг друга, кололи абордажными саблями, били обломками мебели.

Я застрелил рослого вардовского лейтенанта, получил удар кулаком в лицо и штыком в ногу. Наверно меня бы сразу добили, но сбежавший по лестнице сразу за мной Кос, заколол шпагой одного из моих противников, а второго застрелил из корда десантник.

Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы при входе не разорвалась брошенная кем-то граната. Разлетевшиеся осколки раскидали и тех, и других, и изрешетили вардовского капитана. Атака захлебнулась.

Меня спасло то, что я упал на пол в дальнем углу возле лестницы. Большинство осколков поймали те, кто дрался у входной двери. Варды не ожидали, что в старой конторе окопается почти целая морина, они думали, что нас не больше взвода. Оставшись без офицеров, гвардейцы отступили, их расстреливали со второго этажа и многих убили.

Атака обошлась наступающим слишком дорого и нас оставили в покое. Катера тоже отошли. В артиллерийской дуэли победителей не было. Гат расстрелял все снаряды, но серьезных повреждений катерам нанести не сумел. Понимая, что отрезанная от снабжения морина не сможет долго держаться без еды и воды, нас окружили и стали ждать, когда мы выйдем с поднятыми руками.

Тар все-таки добрался до города, для этого ему пришлось переплыть две бухты, пол дня прятаться в развалинах и получить ранение в руку. Мы оказались единственной мориной удержавшейся на берегу, остальные либо отступили, либо были уничтожены. Когда вардов прогнали, за нами прибыла целая делегация во главе с адмиралом Кролом. Сначала он осмотрел город, потом изуродованное побережье и наконец старую контору, которую мы превратили в крепость. Почти все защитники были ранены, так что приветствовать адмирала нам пришлось лежа. Он с интересом оглядел полуразрушенное здание, с выбоинами от артиллерийских снарядов, берег заваленный мертвецами, поблагодарил нас за службу и отбыл, прикрывая нос и рот носовым платком.

Первый раз я оказался в плавучем госпитале. Огромное судно было забито до отказа, но для нас нашлось место в холле, на верхней палубе. Сразу за моими носилками стояла кадка с пальмой и, когда открывали окно для проветривания, она шелестела листьями. Я закрывал глаза и представлял, что лежу дома в саду, а надо мной раскинулась старая яблоня. До места назначения мы плыли трое суток. Ночами, мимо проносили носилки с умершими. Простыней не хватало и тела никто не прикрывал, иногда санитары клали мертвецам на лицо их собственные френчи или гимнастерки.

Госпиталь, в который нас поместили, находился в тылу, в уютной бухте, заставленной рыбачьими лодками. Чистое белье, вкусная еда, симпатичные медсестры, внимательные врачи. Нам выделили отдельную палату. Бад и я лежали у окна, а Гат и Кос у стены. Первую неделю мы почти все время спали, просыпались только на обед и на процедуры. Медсестры были очень добры к нам и приносили еду и газеты прямо в палату. Рана у меня оказалась скверная и заживала плохо. В госпитале я получил все письма от Эн, которые не могли найти меня на фронте.