Далекие острова. В чужих краях
Шрифт:
Я был старше по званию, но сейчас мы говорили с глазу на глаз, без свидетелей и Цоп решил дать волю накопившемуся раздражению. В принципе, его можно было понять, мне бы тоже не понравилось, будь я на его месте, если бы штабные устроили какие-нибудь игры, не поставив меня в известность.
– Вы отдаете себе отчет в том, что дикари могут предпринять ответную вылазку и тогда погибнут люди?!
– И, что с того?
– спокойно ответил я, - Вы считаете, что Ваши люди не готовы к отражению атаки?
– Я этого не говорил, - Цоп дернул головой.
– Я
– Именно это я и собираюсь сделать. Моя часть находится на переднем крае, мою люди каждый день рискуют жизнью. Вы не имеете права проводить операцию, не согласовав ее со мной.
Цоп не собирался сдаваться, он чувствовал свою силу и знал, что при случае сможет использовать серьезные рычаги в адмиралтействе, чтобы поставить на место зарвавшегося выскочку. Нервы супер-лейтенанта-моринера были на пределе, в последнее время ему сильно доставалось от Рока. На вверенном ему участке постоянно происходили нападения на обозы и Цопу стало казаться, что вокруг него плетут интриги. Мое появление он воспринимал, как провокацию.
– Мы действительно собираемся "потыкать дикарей острогой", - миролюбиво сказал я, ссора с офицером не входила в мои планы, - но я не думаю, что это приведет к серьезным последствиям.
– Вы здесь недавно, - надменно заявил Цоп, - Вы не представляете, что может получиться из Вашей затеи. Прежде, чем делать глупости, посоветовались бы со знающими людьми.
Кровь бросилась мне в лицо. До определенного момента я старался не обострять ситуацию, в лице супер-лейтенанта мне лучше иметь союзника, а не врага, но говорить с со мной в таком тоне явно не следовало.
– Очень возможно, что мои действия заставят дикарей напасть на Ваши позиции, - жестко сказал я, - так займитесь делом, усильте патрули, приготовьтесь к отражению атаки, пушку расчехлите, а то у Вас в стволе мокрицы заведутся.
Цоп вспыхнул, казалось его сейчас хватит удар.
– Вы можете писать докладную на любое имя, но имейте в виду, что, если Вы попытаетесь мне помешать, я до невозможности испорчу Вам жизнь. У меня особые полномочия, так что десять раз подумайте, прежде чем в следующий раз говорить со мной в таком тоне.
Казалось супер-лейтенант-моринер был готов сожрать меня вместе с портупеей.
– Меня прислали для того, чтобы навсегда избавить Вас от дикарей, которые нападают на обозы и разъезды. Я единственный человек на Диком острове, который может Вам помочь. Подумайте об этом. На Вашем месте я бы не торопился выяснять отношения, а постарался оказать моей группе любую помощь, - уже другим тоном сказал я.
Не знаю, что больше всего подействовало на Цопа. Может быть он наконец понял, что я действую в его интересах или просто испугался, услышав про особые полномочия. В любом случае супер-лейтенант-моринер был далеко не дурак и уже успел пожалеть о том, что дал волю своему раздражению.
– Виноват, - сказал он, - я был неправ.
Это слова дались ему с большим трудом.
– Извинения приняты, - сказал я, - мы пробудем
– Я могу разместить рядовых в казарме, а Вас приглашаю переночевать в штабе, мы поставим походные кровати.
Я не собирался покидать траншею и этот блиндаж меня вполне устраивал.
– Мы останемся здесь, но несколько одеял и горячая еда нам совсем не помешают.
Хрупкий мир был восстановлен и вскоре нам принесли одеяла и керосиновую лампу.
Не знаю, что вынес Цоп из нашего разговора, но вечером он пригласил нас с Зутом на ужин.
– Как Вы думаете, господин супер-лейтенант, - спросил Зут, когда мы возвращались в свой блиндаж, - Муки в состоянии понять то, что мы пытаемся ему сказать?
Я догадывался, что у моего помощника накопилось много вопросов и он специально дождался удобного случая, чтобы их задать. Я чувствовал, что Зуту не нравился мой план. В отличие от большинства офицеров, он был сторонником войсковой операции.
– Думаю, да.
– Вы считаете, что он захочет вернуться к переговорам?
– спросил лейтенант.
Мой план был не идеален. Он основывался на том, что Муки дорожит своими людьми и помнит меня. Последний раз я видел егерь-лейтенанта 13 лет назад. Тогда ему только исполнилось 20. Невозможно представить, в кого он превратился. Тот Муки, который когда-то служил под моим началом, был умен и проницателен. Но, возможно, сейчас, оказавшись на туземном троне и уверовав в свою исключительность, он вообще не заметит всех моих хитростей и уловок.
– Он далеко не дурак, - убежденно сказал я, - к тому же я отправил к Муки посланника, того раненого туземца. Даже, если вождь не понял моих намеков, этот человек скажет ему, чего я хочу.
В темноте трудно было что-либо разглядеть, но мне показалось, что лейтенант с сомнением покачал головой.
– На месте капитана Рока, я бы просто уничтожил все эти племена, - наконец сказал он.
Его ледяной тон неприятно удивил меня.
– Вы слишком кровожадны, - сухо заметил я, - мне совсем не нравится убивать туземцев. Я был бы рад избежать всего этого.
На следующее утро нам, прямо в блиндаж, принесли завтрак. Я уселся на краю траншеи, свесив ноги вниз, и с удовольствием ел суп из походного котелка. Стрелки уже заняли позиции. После вчерашнего разговора, Зут больше не задавал мне вопросов, но иногда я ловил на себе его взгляды. Своими словами он пробудил во мне сомнения. Интересно, сколько аборигенов должно погибнуть, прежде чем Муки решит встретиться со мной? Я не мог знать, как он относится к дикарям, дорожит ли он своими людьми или считает их пушечным мясом. Почему-то мне казалось, что за все эти годы Муки не потерял своих лучших человеческих качеств. Значит ждать осталось не долго и бывший егерь-лейтенант скоро назначит встречу. Конечно, мой план был жесток, но Муки первый начал необъявленную войну и вынудил меня использовать запрещенные приемы.