Шрифт:
Пролог
…Лeтoм, дo сaмoй пoзднeй oсeни, дo пaдeния пeрвoгo снeгa, хaнты, кaк и их сeвeрныe сoсeди, нeнцы, прeдпoчитaют жить в чумaх.
Выглядит это, кстати, иной раз весьма забавно.
Стоит такой весь из себя почти что полностью цивилизованный северный хантыйский поселок. Добротные дома. Электричество. Над крышами тарелки спутниковых антенн. А в какой двор не зайди, хозяева тебя встречают именно в чумах. Где, если ты желанный гость, то коренастый,
Некоторые, приехавшие в такие места, «на севера», впервые, их даже принимают сначала за ряженых: ну какие ж это «народы севера»?
Обычная «рязань».
Но ханты именно что угро-финны, и выглядят, несмотря на всю северную экзотику именно так: когда они не в национальной, а в «цивильной» одежде – от русских, в общем-то, и не отличишь.
Да и говорят все по-русски, даже в быту: национальный язык, особенно в дальних поселках, фактически подзабыт, даже старики знают от силы три-четыре десятка слов, русский элементарно удобнее.
Что, кстати, совершенно не мешает им с настоящим искренним трепетом относиться к национальным традициям и истории своих предков: доводилось мне иной раз по таким вот поселкам заходить в школьные, допустим, музеи. Где школьники своими руками любовно собирают, а то и изготавливают экспонаты, – тех же самых кукол в национальной одежде – любо-дорого посмотреть.
Вообще, кстати, очень забавный и удивительно чистоплотный народец.
В чумах – ни капельки грязи, ни жиринки, все на своих местах.
Всегда доброжелательны, открыты, хотя и, не отнимешь, – немного себе на уме. Понять, что реально творится за этими зелено-карими стеклами глаз, довольно непросто. Но это, честно говоря, почти что у любого «таежника» так.
Если, разумеется, «таежник» настоящий.
Тайга – всегда немного «фронтир», даже на окраине какого райцентра – вот здесь девчонки смеются, детвора на великах гоняет, мужички за грубо сколоченным столиком что-то нехитрое выпивают.
А чуть в сторону шагнул – и совсем другой закон.
Не плохой.
Не хороший.
Просто – другой.
Вот от слова «совсем»…
…Выпивать вот только, к сожалению, им совершенно нельзя.
Хантам, в смысле.
Генотип немного другой…
…Русские дворы, кстати, в таких поселках только по этому признаку от хантыйских и различаешь. Такие же основательные дома, такие же чистые дворы, такие же небольшие огороды с мелкой, едва ли не в горошину, картошкой. Вот только чумов в русских дворах нет, а по-другому, пожалуй,
Но нам сегодня – не туда.
Мы вообще в этот раз добирались сюда, на самую северную оконечность ямальской тайги, почти на границу с тундрой, с немалыми, мягко говоря, приключениями, не для того, чтобы по поселковым дворам гулять.
Сначала прохлопали ушами с билетами до Салехарда: их на август надо покупать очень крепко заранее, возвращаются «с югов» отпускники, газовики и нефтяники разные, – не протолкнешься.
Пришлось добираться через Надым.
Та еще, кстати, катавасия.
Из Надыма в Салехард летает только маленький чешский самолетик, Let L-410 «Turbolet», без грузового отделения.
А с нашим-то, простите, шмотьем…
…Рыбалка – дело хлопотное.
Вещей нужно много.
Снасти, спальники.
Непромокайки, вейдерсы, сапоги.
Теплые шмотки, свитера всеразличные.
Куртки.
Ну и по мелочам.
Гидрак опять-таки Серегин, толстенный и тяжеленный: а в чем еще нырять-то прикажете в такое веселое время года.
Особенно ежели на Северах…
…Короче.
Пока мы все эту красоту в этот несчастный «Turbolet», в Надымском аэропорту загружали, нас там чуть в местную полицию не сдали, несмотря на оплату по каким-то совершенно нереальным тарифам как за «ручную кладь».
Но – слава Богу – долетели-таки до Салехарда.
Выгрузились.
Стоим прямо перед аэропортом.
Курим.
Точнее – я курю.
Остальные в компании – некурящие.
А тут, блин, другая печаль.
Но точно так же неистовая.
Никто не встречает.
Человек, который нас должен был до места рыбалки на своем кораблике довезти, внезапно ушел в глубокий глухой запой, водитель микроавтобуса от него ни денег, ни распоряжений не получил.
И – дома остался.
А чего париться-то, если корабль без хозяина и капитана все равно никуда не пойдет…
…Ну, что делать.
Есть такая опция: «звонок другу».
Вот.
Звоню.
Есть тут у нас один добрый знакомый, известный местный художник, он нас несколько лет назад в эту прекрасную чертову глушь как бы впервые и затащил.
– Привет, – говорю, – Вась.
В трубке секундная пауза.
На узнавание, наверное, так это следует понимать.
Потом – характерный смешок.
– О, – радуется, – прилетели! Наконец-то. А то у меня тут внезапно время свободное нарисовалось, мыслишка даже появилась к вам в компанию напроситься, народ там, на месте, проведать. Да и с вами бы хорошо за жизнь немного поболтать…
– Да мы-то, – хмыкаю, – как бы совсем не против. Даже, я бы сказал, исключительно за. Но есть один нюанс…